Изобретателем душегубки был вовсе не Вальтер Рауф, которому приписывают изобретение этого дьявольского орудия массовых убийств, а Исай Давыдович Берг.
20.05.2015
Одним из наиболее ярких символов программы массовых убийств, осуществлявшихся нацистами и на территории Германии, и на временно оккупированных вермахтом территориях, является т.н. «душегубка», по-немецки «gaswagen».
Газваген чаще всего описывается как грузовой автофургон с герметичным цельнометаллическим или обитым металлическими листами кузовом, в который через специальное отверстие подаются выхлопные газы, в результате чего находящиеся в фургоне люди умирают от отравления угарным газом и удушения. Смерть весьма мучительная; причём мучения длятся долго – до двадцати минут и даже более. В общем, типичный пример звериной фашисткой жестокости, точнее, нацистской – но это не столь уж важно.
Однако мало кому известно, что первым изобретателем душегубки был вовсе не Вальтер Рауф, которому обычно – и совершенно безосновательно – приписывают изобретение этого дьявольского орудия массовых убийств, а Исай Давыдович Берг, лейтенант госбезопасности, аналог армейского капитана, начальник административно-хозяйственного отдела, завхоз, проще говоря, Управления НКВД по Московской области.
Хотя массовые убийства, а именно расстрелы, в сталинском СССР практиковались как минимум с начала 1935 года, после убийства С.М. Кирова, а то и ранее, к середине 1936 года на расстрельные полигоны в Бутово и на «Коммунарку» стали вывозить настолько большим партиями, что это превратилось в серьёзную организационную проблему:
- Во-первых, в СССР было принято расстреливать по одному – из пистолетов или револьверов в затылок и к окончанию расстрела партии из нескольких десятков человек, а в некоторые дни расстреливали буквально сотнями, исполнители еле держались на ногах, а у некоторых просто, грубо говоря, «ехала крыша».
- Во-вторых, существовал риск серьёзного бунта приговорённых, которым терять было совершенно нечего, а в тот год – в самое начало т.н. «Большого Террора» расстреливали в основном крепких мужчин – как наиболее «социально опасных элементов».
- В-третьих, оружие, а в основном использовались малокалиберные пистолеты – отечественные ТК и закупленные за рубежом Вальтеры и Браунинги, быстро перегревалось и клинило. В общем, чудовищная система массовых убийств уже не справлялась с таким количеством жертв. Возникла объективная потребность в более эффективном средстве массовых убийств.
Исай Берг проявил редкостную изобретательность и инициативу, предложив использовать передвижную газовую камеру на основе широко распространённого фургона для перевозки хлеба, созданного на основе шасси стандартного грузовика ГАЗ-АА, лицензионной копии американского грузовика Форд модели АА образца 1929 года.
В кузов, обшитый изнутри оцинкованным железом, проделывалось отверстие, в которое с помощью резинового шланга, надетого на выхлопную трубу грузовика, подавались выхлопные газы.
Приговорённых пресловутыми «тройками» к смерти сначала раздевали догола, спустя всего каких-то пять лет нацистские эйнзацгруппы тоже будут раздевать догола – евреев перед расстрельными рвами.
Одежду смертников присваивали себе сотрудники НКВД.
Затем приговорённых связывали, затыкали им рты и запихивали в фургон – как селёдок в бочку.
Двери плотно закрывали - и отправляли в последний путь.
Рычаг переключали в рабочее положение, после чего выхлопные газы начинали нагнетаться в фургон.
Где-то через 20-30 мучительных минут все пассажиры фургона умирали от отравления.
В Бутово или на Коммунарку доставляли уже трупы, которые взбунтоваться уже никак не могли.
Да и в исполнителях нужды уже не было. Прибыв на место захоронения, работники ГУЛАГа специальными крючьями вытаскивали умерших и сваливали в братскую могилу. У изобретения советского «гения» Исая Давидовича Берга был только один недостаток: после каждого рабочего рейса душегубку приходилось отмывать водой из шланга, потому что убиваемых таким зверским способом людей нещадно рвало.
«Большой Террор», именовавшийся в просторечии «ежовщиной» по имени тогдашнего наркома внутренних дел Николая Ежова, подошёл к концу в августе 1938 года.
С его окончанием отпала и потребность в «советских душегубках». Нет, убивать невинных людей, конечно, не перестали, сталинский террор продолжался до самой смерти тирана в марте 1953 года.
Но партии обречённых существенно уменьшились, и с ними можно было «справиться» уже более «традиционным» способом. И, как водилось тогда в СССР, с отпадением надобности в «инструменте» отпала надобность и в его «творце».
С соответствовавшими тому жуткому времени последствиями для оного.
3 августа 1938 года «гения» вызвали в Управление НКВД по Московской области.
Формально - для дачи объяснений по поводу безобразной пьянки и непристойного поведения в доме сослуживца (пожаловалась теща хозяина квартиры).
Из Управления он уже не вышел. 7 марта 1939 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Исая Берга к высшей мере наказания с конфискацией имущества.
В тот же день Берга расстреляли. Надо отметить, вполне заслуженно.
В его следственном деле было прямо сказано: «Подследственный Берг являлся начальником оперативной группы по приведению в исполнение решений «тройки» УНКВД МО. С его участием были созданы автомашины, так называемые «душегубки». В этих автомашинах перевозили арестованных, приговорённых к расстрелу, и по пути следования к месту исполнения приговоров они отравлялись газом».
А что же нацисты?
А нацисты создали и использовали первую душегубку только в сентябре 1939 года, по другим данным – вообще в конце того года – для умерщвления душевнобольных в рамках «программы эвтаназии», так называемой «Акции Т4».
Принцип действия немецкого варианта был несколько иным – в герметичный фургон с надписью «Kaisers-Kaffe» или «Кофе Кайзера», подавался чистый моноксид углерода (СО) из специальных баллонов. Что было несколько более «гуманным», если в этом контексте вообще можно говорить о каком-то гуманизме способом убийства, чем «метод Исая Берга», использовавший выхлопные газы.
Впрочем, и этот метод нацисты в своё время «приняли на вооружение». Для массовых убийств на оккупированных территориях, начиная с конца 1941 года. Сначала тех же душевнобольных, когда на захваченные территории была распространена соответствующая «программа эвтаназии», затем – заложников, которых убивали в отместку за убийство партизанами или подпольщиками солдат и офицеров вермахта, а затем – и евреев-хасидов, по программе т.н. «окончательного решения еврейского вопроса».
В частности, этот метод убийства был стандартным в лагере смерти в Хелмно в Польше, пока не были построены стационарные газовые камеры в которых использовался цианид – «Циклон Б».
Знали ли нацисты об «изобретении Берга» и были ли их «газенвагены» сконструированы на основе «советского дизайна»? Вряд ли.
Скорее всего, в немецких «газвагенах» выхлопные газы использовались по вынужденной необходимости – слишком уж хлопотно было везти баллоны с СО из Берлина куда-нибудь под Смоленск. Да хоть в Лодзь, неподалёку от которого и находился лагерь смерти в Хелмно. Или в Белград. Хотя в руки победоносного, на тот момент, вермахта летом-осенью 1941-го попало немало сотрудников НКВД, некоторые из которых вполне могли быть в курсе использования «советских душегубок»…
Что же следует из всего вышеизложенного?
А следует из него очень простая истина, которую упорно продолжают отрицать всевозможные российские «ура-патриоты».
Нет никакой существенной разницы между Бутовским полигоном и Освенцимом, между ГУЛАГом и гитлеровской системой лагерей смерти.
Это не я сказал.
Это сказал глава отдела внешних церковных связей Московской Патриархии архиепископ Иларион (Алфеев).
Я просто с ним полностью согласен…
Юрген Хольтман.