Агрохолдинг Ukrlandfarming, который владеет крупнейшим в стране земельным банком, переживает тяжелый период. Еще не так давно инвесторы задерживали дыхание в ожидании выхода холдинга на биржу. Сейчас же доходы Ukrlandfarming существенно падают – 44% потери валовой прибыли в 2015-м, она составила $286 млн. Отмена налоговых льгот и низкие цены на аграрную продукцию несут существенные риски для компании.
На этом неприятности не заканчиваются. Банкротство двух банков, принадлежавших Олегу Бахматюку, владельцу Ukrlandfarming, привело к аресту его личного имущества. Впоследствии арест был снят, но Национальный банк обжаловал его. Валерия Гонтарева, председатель НБУ, проехалась по Бахматюку на встрече с бизнес-сообществом 31 мая.
НВ встретилось с Игорем Петрашко, заместителем генерального директора Ukrlandfarming, для разговора о долговой ситуации в компании, субсидиях для аграриев и рынке земли.
- Ukrlandfarming существенно сократил выручку и прибыль по результатам 2015 года. Какими были ключевые факторы падения и как вы планируете возвращать место на рынке?
- Основной наш сегмент – это растениеводство. У нас 650 тыс. га, из которых обрабатывалось в лучшие времена 580. Сейчас мы снизили обработку до 458 тыс. га, потому что при такой цене на зерновые, которая является самой низкой за восемь лет, падает рентабельность. Хотя за последние два месяца цена выросла где-то на 5-7%.
Мы в прошлом году сеяли где-то на 8,5 тыс. га земли семена. Когда-то этот сегмент давал 30% и выручки, и прибыли до налогообложения, которая достигала $50 млн. Сейчас ноль. У нас есть элеваторы для хранения 2,8 млн т зерна, но загруженность упала, потому что существенно уменьшился спрос. Раньше мы семена не только для себя производили, а теперь только для себя. Привыкли работать с семенами Monsanto, а это дорогой бренд, при том что пшеница и кукуруза может вырасти из любых семян. И поэтому когда тонна семян стоит $4-8 тыс, каждый считает, нужны ли они ему.
Результаты сегмента зерновых улучшатся, если будут лучшие цены. Когда-то он давал $300 млн прибыли до налогообложения, в этом году дает реально 220. Это единственное, что осталось из прибыли.
Мясо-молочное направление когда-то генерировал $40-50 миллионов прибыли до налогообложения, сейчас он генерирует ноль. Клиентами были в основном производители сыров, а им закрыли российский рынок.
Больше всего пострадало производство яйца и яичных порошков. В 2013 году, на пике, на этом компания зарабатывала $300 млн. В 2014-м поголовье кур составило 29,8 млн, сейчас осталось 21,5 млн. Разницу мы потеряли в Донецке, Луганске, Крыму, где у нас было две фабрики и мы были монополистом в регионе.
На этот год наша прибыль до налогообложения будет еще ниже – около $180 млн. Мы засеяли меньше площадей, а Авангард, наш яичный актив, уменьшил поголовье кур с 15,5 млн до 10,5 млн. Авангард достиг дна с точки зрения объемов производства. Мы надеемся на восстановление цен.
- Но это потери 2014-го года, почему в 2015-м продолжалось падение, если базой для сравнения был тяжелый 2014-й?
- В 2015-м мы эти потери признали. Об этом была большая дискуссия с инвесторами. Если потерю Крыма мы отобразили еще по результатам первого полугодия 2014 г., то до июля того же года, мы не ожидали, что отпадет Донбасс. Сейчас на нас выходят русские и предлагают решить вопрос – обещают режим максимального благоприятствования в Крыму, чтобы мы только начали производить. Они поняли, что неспособны эффективно управлять нашими куриными фабриками.
- В апреле Ukrlandfarming реструктуризировал свои евробонды на $500 млн с погашением в 2018 г., снизив ставку по ним с 10,9% до 2,5%, а также кредит на $220 перед Deutsche Bank и Сбербанком. В прошлом году Авангард договорился о аналогичном снижении ставки по евробондам на $200 млн с выплатой в 2015-м с переносом этой выплаты на 2018-й. Какую аргументацию вы использовали в переговорах с бондхолдерами? Как вы их убедили согласиться на снижение ставки? Не боитесь, что эта реструктуризация в будущем не позволит вам брать деньги в долг, потому что инвесторы скажут – «извините, мы вам уже однажды одолжили»?
- Это была очень сложная реструктуризация, особенно после того, что произошло с Мрией. Если говорить об Авангарде, то там 40% долга держали американский и британский фонды. У Ukrlandfarming был долг перед немецким Deutsche Bank и российским Сбербанком, в мотивации которого была политическая составляющая.
Мы показали наши прогнозы, причины потерь и как можно получить деньги обратно. В результате, Сбербанк вообще согласился на перенос даты выплаты долга на десять лет. Но мы сказали, что нам надо два с половиной года, это период восстановления. Мы еще реструктуризировали долг перед американским экспортно-импортным агентством где-то на $70, они дали нам десять лет. Должны восстановиться цены на зерновые, мы восстановим объемы по посевам до 3,5 млн т зерна. Да и по яйцу должна восстановиться цена. В этом году продолжилась девальвация, а кредит ведь в долларе.
- Бондхолдеры не просили в качестве компенсации акцииUkrlandfarming?
- Нет. Они многое обсуждали, это сложный портфель. Правилами выпуска евробондов было запрещено давать в залог акции. Мы приняли позицию, что не меняем залог ни для кого, а кредиторы поддержали. Хотя к нам приходили некоторые консультанты и предлагали объединить все долговые обязательства и так их реструктуризировать. Я раньше работал в аудиторской компании Ernst & Young, в инвесткомпании Тройка Диалог и занимался такими вещами. Но мы решили договариваться с кредиторами – сначала по Авангарду, а затем по Ukrlandfarming, где были практически те же кредиторы. Поэтому и условия реструктуризации одинаковы. В сентябре снова начнем неформальные переговоры с кредиторами.
- Не было ли желания перенести выплату по евробондам на более долгий период?
- Есть договоренность, что возможно в 2018 г. мы не сможем погасить бонд. На тот год у нас выплата по долгу - $340 млн. Компания столько не сгенерирует, это нонсенс. Поэтому у нас есть такая договоренность. Если у нас прибыль до налогообложения будет $150 млн, то в 2018 г. мы попросим еще три года. Мы в прошлом году выплатили кредиторам $180 млн кэша, в 2014-м - $190 млн. Кредиторы должны иметь какое-то понимание этого? В этом году мы можем потратить на обслуживание долга только $60 млн, и мы это предложили.
- Ваш ключевой акционер Олег Бахматюк в течение последнего времени лишился обоих своих банковских активов, это VAB Банк и Финансовая инициатива. Не ухудшило ли это качество вашей бизнес-модели?
- Исторически банки были существенной поддержкой для оборотного капитала. Если брать по кредитному портфелю, то в VAB у нас был кредит порядка $135 млн, этот долг так и остался у нас на балансе. В Финансовой инициативе мы кредиты не брали, но они выкупили наших облигаций примерно на $100 млн. Но в последние периоды акционеру уже приходилось субсидировать банки, потому что был постоянный отток денег. И средств для поддержки операционного бизнеса уже не оставалось.
- С началом отмены льгот по НДС для аграриев начинается новая эпоха. Мы помним возбуждение инвесторов, когда украинские аграрии начали выходить на международные биржи, брать деньги в кредит на международном рынке, но сейчас, после дефолта Мрии, проблем Ukrlandfarming, отмены налоговых льгот все выглядит совсем не так радужно. За счет чего украинские аграрии могут нарастить доходность, чтобы компенсировать увеличение налоговых обязательств?
- Очень жаль, что отменили льготы. И даже не потому, что мы как аграрии имеем свой интерес, а потому, что все аграрные секторы и в Европе, и в США имеют прямое субсидирование. Да и вокруг бюджетных средств нет прозрачности.
- Но для обычного гражданина, который платит налоги без льгот, аграрии выглядят ни чем не лучше металлургов или айтишников. Чем аграрии лучшие, чтобы ради них нарушать равенство правил?
- Тут сложный экономический вопрос. Вот почему в Европе поддерживают аграриев, а других не поддерживают?
- Мы же не должны вслепую копировать европейскую практику, какой бы она не была.
- Согласен. США. А на кого ориентироваться?
- Более-менее сложился консенсус экономистов о том, что нужно создавать одинаковые условия для всех секторов. То, что аграрное лобби в западных странах достигло этих льгот – это их исторические реалии, которые сложились на протяжении многих лет.
- Это многим украинским бизнесам не понравится, но почему есть финансовая поддержка? Потому что экономически в сельских регионах проживает гораздо больше людей. Аграрные предприятия имеют не только эффект налогоплательщика, но и социальный эффект, это безопасность для людей. Кроме того, субсидии дают конкурентные преимущества на рынке.
- То есть если Китай, условно говоря, восстановит субсидии для своих металлургов, Украине тоже надо будет субсидировать металлургию?
- Свой аграрный сектор Китай субсидирует очень существенно. Если мы не субсидируем, а кто-то другой субсидирует, то наши предприятия будут неконкурентные.
- Олег Нивьевский, аналитик IFC, посчитал, что в Украине соотношение арендной платы за землю к господдержке на гектар составляет 69%, в то время как в Германии и Франции этот показатель 66%, то есть примерно одинаковый уровень. Но расходы в Украине значительно ниже.
- IFC, как и МВФ, имеют конфликт интересов. Им нужно убрать конкурента с международных рынков. Если они протолкнут отмену субсидий для нас, а на своих рынках в Европе и США оно останется, то наш аграрный сектор станет на внешних рынках менее конкурентным.
- Наталья Яресько очень тяжело договаривалась с кредиторами о реструктуризации государственного долга. Это же не совсем логично, что внешних коммерческих кредиторов мы просим простить нам часть долга, а сами при этом прощаем 20% НДС аграриям.
- Единственный, кто настаивал на отмене льгот, это МВФ, а не кредиторы. Как по мне, то, может, надо двигаться в направлении уменьшения налогов для всех секторов.
- В Польше примерно такой же налог на корпоративную прибыль, и с экономическим ростом у них все хорошо.
- Это не корректно. Надо считать перераспределение налогов, а есть разные налоги – НДС, налог на прибыль, все остальные. У нас налоговое давление огромное, и я не говорю про административные и прочие нюансы. Не надо двигаться в направлении «давайте отменим льготы аграриям». Давайте будем думать, как другим снизить нагрузку, чтобы у нас перераспределение денег через госбюджет не было самым высоким в мире.
- У нас он на этот год где-то чуть больше 25%. Это соответствует уровням прибалтийских стран.
- Перераспределение через госбюджет будет больше.
- Почему? Доходы бюджета где-то 600 млрд грн, номинальный ВВП 2,2 трлн грн. Где-то 25%.
- Есть еще Пенсионный фонд, который также включается в перераспределение государственное. Если посчитать все остальное, будет больше. И у нас неравномерное распределение. Вы сюда добавьте валютное регулирование, никуда деньги не введешь, ни выведешь.
- Фонд госимущества выставляет на продажу большое количество аграрных хозяйств в различных регионах в плохом состоянии, без работающей бизнес-модели. Вам может быть это интересно?
- Нет. Мы смотрели, думали над этим. Я не вижу, что бы нам было интересно, в основном нормальных аграрных предприятий у государства не осталось.
- А когда начинают заводить разговор о приватизации Укрспирта, у вас дыхание не перехватывает?
- Мы никогда ничего государственного не покупали, мы всегда покупали в коммерческих структурах. В Укрспирте всегда было много злоупотреблений. Или мы хотим заниматься новым бизнесом? Нам бы переварить то, что у нас есть.
- Многие аграрии надеются, что в 2017 г. прекратится мораторий на продажу земли. Какими будут ваши действия в таком случае? Планируете ли вы экспансию на земельном рынке? Или ваши земельные аппетиты уже удовлетворены, вы научились работать на этом рынке в условиях моратория?
- Я когда-то, пока не начал работать в аграрной компании, был банкиром-аудитором и считал, что мораторий надо отменять. Но есть проблема. Сейчас не время отменять мораторий, потому что несовершенное законодательство. Надо для начала взять польскую модель и установить верхнюю границу для покупки земли 2 тыс. га, хотя и тогда можно образовать тысячу компаний и на каждую купить по 2 тыс. га.
В случае прекращения моратория, земля упадет в цене почти до нуля. Я считаю, что украинская земля стоит гораздо больше, чем $2-3 тыс. за гектар. Но если сейчас открыть этот рынок, то цена будет $300-400.
- Создается впечатление, что, возможно, просто Ukrlandfarming не хочет прихода крупных профильных инвесторов-конкурентов?
- Если взять структуру собственности аренды земли крупными холдингами в мире, то 60% - это аренда, а 40% - собственность. Многие страны, в том числе в Европе, не имеют крупных холдингов, которые владеют землей. Поэтому речь идет не о конкуренции. Инвесторы, которые будут покупать землю, будут не Cargill, Bunge или Louis Dreyfus. Придут так называемые финансовые инвесторы.
- То есть, условно говоря, все скупит Игорь Коломойский?
- Я думаю, Коломойский будет одним из активных участников. Теоретически это для Китая может быть интересно. То есть это те, которые могут себе позволить заплатить большое количество кэша для того, чтобы иметь вечную ренту. Это очень опасно. Ни мы, ни МХП, ни Kernel не выкупят землю. Посчитайте: берем 500 тыс. га по $2 тыс., это надо миллиард долларов кэша на выкуп. Нет финансовых возможностей. Закредитованность украинских аграриев огромная.
Иван Верстюк.