Киевская Русь - Украина

Боже та Київська Русь-Україна - понад усе!

Информационный портал   email: kievrus.ua.com@gmail.com


28.03.2024

Подивись в мої очі, враже
Герб Украины

Без бронзовых героев. Какой музей Майдана нужен Украине ("Фокус")

22:17 21-11-2017

Гендиректор музея Майдана Игорь Пошивайло рассказал Фокусу, как формировать культуру живой памяти


21.11.2017

Без бронзовых героев. Какой музей Майдана нужен Украине

На бывшей Институтской, ныне аллее Героев Небесной сотни, есть небольшой пустырь. Вскоре на этом месте возведут Нацио­нальный мемориальный комплекс Героев Небесной сотни — музей Революции достоинства. В ноябре проводится конкурс на лучший архитектурный проект. А годом ранее состоялся конкурс на должность гендиректора нового учреждения. Победил бывший замдиректора Музея Ивана Гончара Игорь Пошивайло.

Строительство должно начаться в 2018-м. С невиданной для столицы быстротой чиновники утрясают юридические моменты. Но есть и проблемы — негде хранить уже собранную коллекцию. Экспонаты будущего музея разбросаны по дружественным локациям. А с самим Игорем Пошивайло мы встретились в Музее Гончара, где его приютили коллеги.

КТО ОН


Историк, хранитель артефактов Революции достоинства

ПОЧЕМУ ОН


Крит, Хонсю и Новая Земля

Каким вы видите музей Майдана? Изучаете ли зарубежный опыт создания подобных комплексов?

— Конечно, изучаем, но хотим не копировать его, а адаптировать и менять. Например, ситуация, подобная нашей, была с музеем Варшавского восстания. Благодаря политической воле мэра Варшавы его построили за 13 месяцев, а самому градоначальнику этот проект помог стать президентом страны. История восстания травматична для варшавян, но этот музей позволил выстроить вокруг неё идентичность жителей города — создать некий основополагающий символ, систему смыслов, объединяющую всех. Это то, чего не хватает нам. Есть множество смысловых срезов Майдана, они понятны и вызывают сочувствие — и гибель людей, и защита европейских ценностей, и масштаб самого события, и его влияние на дальнейшую историю страны. Весь мир слышал о Майдане, но его значимость и последствия ещё полностью не осознаны. Поэтому мы нуждаемся в площадке для осмысления. Это также поможет иностранцам понять нашу идентичность — культурную, национальную.

А физически что это будет за площадка?

— Мы планируем разделить комплекс на три функциональные зоны. Первая — мемориальная, сохранение памяти о погибших. Вторая — музейная, с Центром свободы и демократии. И третья — общественное пространство.

Мемориал не превратится в кладбище? 

— Это очень деликатная тема — нужно сберечь сакральный статус аллеи Небесной сотни. И эта жертвенность должна быть важной не только для семей погибших и участников Майдана.

Подобные мемориалы создаются для сохранения истории, но если история травматичная, то цель такого места — её трансформация. С такими событиями, как Майдан, важно не распылить эту память и одновременно необходимо снять боль. Но только не путём нивелирования и забвения.

У меня нет готовых решений. Наш вызов — в отсутствии исторической дистанции: нельзя мумифицировать историю, но как нейтрально показывать эти события?

2,5 млн грн выделил Минкульт на проходящий в режиме открытых тендеров международный конкурс архитектурных проектов мемориала и музея Майдана

А также проблема многих музеев памяти в том, что экспозиция устаревает, необходимо сделать комплекс таким, чтобы он остался актуальным через 10–20 лет.

Как вы собирали артефакты Майдана?

— Создавать коллекцию начали ещё во время революции. В январе 2014-го появилась инициативная группа. В неё вошли представители самообороны Майдана, в частности, директор заповедника "Тустань" Василий Рожко и археолог Тимур Бобровский. Подключились Николай Скиба из общественной инициативы "Агентство культурных стратегий", сотрудник заповедника "Тустань" Андрей Котлярчук, а также Екатерина Чуева из Музея искусств им. Богдана и Варвары Ханенко. Это и было ядро нашей команды. Я больше занимался сбором движимых объектов, мои коллеги — недвижимых. Мы их маркировали и документировали.

Майдановцы охотно расставались со своим имуществом?

— Было сложно. Я оформил официальный документ о том, что Музей Ивана Гончара меня уполномочил собирать артефакты для сохранения истории. И всё же люди в палатках порой относились к нам с недоверием — отказывались называть свои фамилии, давать интервью, боялись, что я провокатор. Пришлось обратиться к Андрею Парубию. Он сказал, что с "корочкой" помочь не может, но поставил резолюцию на документе, чтобы мне не препятствовали.

Сколько объектов будет в экспозиции?

— В коллекции около 2,5 тыс. экспонатов, точнее сказать не могу. Во-первых, пока нет помещения, мы не можем их разложить и сделать полный учёт. Во-вторых, музейные фонды продолжают пополняться.

Проводите ли вы консервацию артефактов?

— Мы осуществляем самые простые предварительные работы — очищаем или высушиваем объекты. Но для полноценной консервации у нас пока нет ни финансов, ни специалистов. Мы сделали запрос и ждём помощи от Национального реставрационного центра. Это большая проблема — реставраторов в Украине мало, работа сложная. А наш случай вообще уникален, ведь речь не о фресках или иконах, а об уличном протестном искусстве. Специалисты к таким задачам относятся неоднозначно: восстановление небольшого плаката стоит десятки тысяч гривен и занимает полгода работы — мало кто готов на это.

Ещё одна большая проблема — недвижимые памятники революционных событий: муралы, простреленные столбы, ситилайты. Во время Майдана мы их задокументировали и подали эту информацию в Минкульт. Оставалось создать паспорта, заполнить учётные карточки и дать объектам статус памятника. Иначе их тяжело сохранять.

Насколько тяжело — показывает ситуация с граффити "Иконы революции" на Грушевского.

— Именно. Их зарисовали по требованию владельца магазина. Затем представители праворадикальной организации "Новый огонь" поставили ультиматум власти о восстановлении граффити и, не дождавшись ответа, нарисовали новые портреты сверху.

"Наш проект вовсе не замораживает события — он помогает их лучшему пониманию, переосмыслению истории, развивает критическое мышление"

Мы вели переговоры — и с ними, и с властью, пригласили реставратора, призывали не спешить. Но, увы, этот уникальный символический объект утерян.

Также происходят акты вандализма. Только в этом полугодии разбиты мемориальные доски Роману Сенику и Владимиру Мельничуку. Вот так память мало-помалу уничтожается. 

Сейчас проходит конкурс архитектурных проектов. Сколько подано заявок?

— В конкурсе как раз этап предварительного квалификационного отбора. Есть две номинации — мемориал и музей. В финал каждой отберут по 12 проектов. Все заявки анонимны, и сколько их, я пока не знаю, хоть и являюсь членом жюри.

Почему не получилось сделать музей в Доме профсоюзов?

— Мы встречались с руководством Федерации профсоюзов и компании, которая занимается реконструкцией здания. Договорились, что нам выделят около 200 кв. м. Нас услышали, федерация даже передала некоторые артефакты — например, спёкшиеся гранитные ступеньки. Но дальше мы натолкнулись на бюрократические препятствия: пока здание не введут в эксплуатацию, нельзя заключить договор аренды и создать экспозицию.

Когда будут известны результаты конкурса и когда начнётся строительство?

— Согласно утверждённому графику, 19 февраля должны быть итоги конкурса по мемориалу, надеюсь, 20 февраля, в этот знаковый день, нам будет что рассказать. А по музею результаты ждём в июне — июле 2018-го. Начало строительства зависит от проекта-победителя. Жюри может рекомендовать проект для реализации, но если не будет качественного предложения, то конкурс придётся начинать сначала. Исходя из дорожной карты, которая создавалась нами совместно с властями, строительство мемориала должно начаться в 2018 году.

В чём вы видите свою главную миссию?

— Наша задача — хранить память о людях и событиях. Когда мы начинали работать, то старались узнать мысли украинцев о музее, его актуальности. Мнения оказались двоякими. Во время Майдана одни говорили: "Зачем, кому это нужно?" Другие считали, что музей — это консервация процессов, а Майдан ещё не завершён. Всё это в комплексе свидетельствует о негативном опыте, который посетители выносят из постсоветских музеев. Поэтому мы много работаем над тем, чтобы объя­снить, что наш проект вовсе не замораживает события — он помогает их лучшему пониманию, переосмыслению истории, развивает критическое мышление.

Мы часто говорим, что создаём "музей диалога", но люди не понимают, спрашивают, между кем и кем будет этот диалог. Неужели мы будем показывать "Беркут", титушек, политиков-убийц, Януковича? То есть люди традиционно ожидают увидеть в музее "бронзовых" или "мраморных" героев — холодных, чужих и молчаливых. А мне кажется, что нам нужно развивать культуру живой памяти. Это понимают семьи Героев Небесной сотни, им она тоже нужна и важна. Формировать её чрезвычайно сложно — люди сейчас очень агрессивные, разочарованные, отчаявшиеся. Но в музее Майдана у нас есть шанс эту культуру памяти создать.

Как замолчало пианино революции

Ещё во время революции многие артефакты Майдана были выкуплены и вывезены из Украины для частных коллекций. Команда Игоря Пошивайло сохранила многое. Но не всё

Инструмент "музы Майдана"

В экспозиции музея должно было оказаться пианино революции. Однако оно исчезло без следа.

— В своё время "муза Майдана" Антуанетта Мищенко, студентка консерватории, которая играла на этом инструменте и ухаживала за ним, позвонила и сказала, что хочет отдать его нам, — рассказывает Пошивайло. — Летом 2014-го мы приехали за пианино, но представители "поздней" самообороны, дислоцировавшейся в КГГА, в грубой форме нам отказали. И мы решили забрать его позже. Когда явились снова, за час до нашего визита кто-то украл пианино, представившись музейным работником. Позже оказалось, что эти неизвестные требовали денег у польских киношников, создателей фильма Piano, за разрешение снять оригинальный инструмент.

Артефакты из Киевсовета и Украинского дома

— Помните, был момент, когда здание Киевсовета договорились вернуть властям? Как только мы об этом узнали, поняли: если оттуда уйдут протестующие, то все их вещи и революционные декорации просто выбросят. Тогда мы, договорившись с комендантом Русланом Андрийко, быстро сняли рисунки и плакаты с колонн, забрали дидух, народную картину на фанере "Портрет Шевченко", — описывает Пошивайло экстренную эвакуа­цию артефактов Майдана. — А в Украинском доме мы помогали собирать часть разграбленной силовиками коллекции Музея истории Киева. Там после "Беркута" было разгромлено пространство "Мистецької сотні", но мы сумели выхватить какие-то вещи — в частности, два красивых разрисованных фанерных щита. А позже выяснили, что их авторами были художницы Юлия Овчаренко и Екатерина Ткаченко. Через год мы делали выставку, пригласили куратором Екатерину, она узнала свой щит и была потрясена: думала, что её работу уничтожили.

Катапульты

По словам Пошивайло, есть предварительная договорённость насчёт большой металлической катапульты, которая сейчас хранится на территории Национального художественного музея. В коллекции музея Майдана уже есть катапульта-рогатка попроще — из поддона и деревянных брусков, стоявшая возле консерватории, а также пневмопушка.

Предметы с Йолки

Таких вещей в экспозиции будущего музея будет много, если, конечно, удастся их сберечь: из-за ненадлежащих условий хранения многие экспонаты портятся.

— Когда мы только получили все эти флаги, баннеры, плакаты, они были очень влажными из-за дождей и снега, — вспоминает гендиректор. — Несколько предметов из нашей коллекции мы предоставляли на выставку в Польшу, проводившуюся в рамках Международного биеннале плаката. В Киев приехал Дэвид Кроули, куратор из Лондона. Когда мы показали ящики, где всё хранится, он был поражён — с одной стороны, условиями хранения, а с другой — ценностью нашей коллекции. Он отобрал десяток вещей для биеннале. Поляки их исследовали и нашли грибок, опасный и для людей, и для экспонатов. К сожалению, в наших условиях мы бы его не обнаружили.

Арт-проект Владимира Свачия

Команда музея сохранила уникальную коллекцию полотен, которые были установлены возле центральной сцены Майдана, но сейчас этим работам срочно требуется помощь реставраторов.

— Это был арт-проект Владимира Свачия, художника из Львова, — говорит Пошивайло. — Каждое полотно — высотой до 2 м и длиной 10 м — расписывали около ста человек: в их рисунках и надписях легко отследить события 18–20 февраля. Мы экспонировали полотна несколько раз, но теперь они буквально рассыпаются.

Галина Ковальчук.