Киевская Русь - Украина

Украинской экономике не впервой подниматься после кризиса. Однако теперь восстанавливаться придется уже в новых условиях, и многие старые рецепты, такие как безудержный аграрный экспорт, могут не сработать.

Старт с низкой позиции

Никто не возьмется спорить с тем, что обвал экономики Украины из-за пандемии неизбежен. "Даже по оптимистическому сценарию, падение экономики Украины из-за распространения коронавируса COVID-19 составит 5% ВВП в 2020 году", — заявила заместитель главы офиса президента Юлия Ковалив.

Вопрос в том, насколько глубоким на самом деле будет падение. Особенно с учетом того, что мировой кризис ударил по экономикам разных стран еще до развития пандемии. Действительно, первые признаки кризиса украинской экономики появились во второй половине 2019 года. А в январе 2020-го ВВП страны снизился на 0,5%, промышленное производство — на 5,1, транспорт — на 4, сельское хозяйство — на 2,7%. Дефицит внешней торговли в январе-феврале составил 590 млн долл. США. И только после этого начался "настоящий" кризис.

Теперь в обновленном прогнозе Всемирного банка говорится, что прогноз о падении ВВП Украины за 2020 год (который составит от 3,5 до 5%) характеризуется высокой неопределенностью, поскольку опирается лишь на предположение об угасании эпидемии коронавируса во второй половине этого года.

Согласно этому прогнозу инфляция в Украине в 2020-м вырастет до 8,9%, а реальные доходы упадут на 4,0%, дефицит госбюджета увеличится до 4,9% от ВВП, а уровень госдолга повысится до 59% от ВВП.

Есть еще и свежий прогноз МВФ: падение украинской экономики в 2020-м на 7,7%, рост безработицы — на 10,1%. Для сравнения: в 2014-м падение ВВП составило 6,8%.

Помимо прочего, на украинской экономике негативно скажется снижение экономической активности в Польше и других странах ЕС. В страну уже вернулось множество заробитчан, и в условиях закрытых границ они вынуждены сидеть дома, проедая привезенные деньги.

Но куда более негативно повлияет на украинскую экономику сокращение доходов от экспорта, вызванное падением мировых цен. Отсюда — закрытие бизнесов, ухудшение ликвидности и качества активов в банках. Это то, с чего придется начинать.

Факторы роста

Есть несколько очень важных факторов роста, которые могут помочь начать быстрое восстановление экономики Украины уже в нынешнем году. Первый из этих факторов — отложенное потребление. Сидящие дома люди тратят мало денег. Они соскучились по кафе, ресторанам и даже простой уличной шаурме. Они не ездят даже на загородные пикники, не ходят в спортзалы.

Сидя дома, люди покупают в основном еду и средства гигиены, а также телекоммуникационные услуги. Деловая одежда не нужна или почти не нужна (в США продажи брюк упали больше продаж рубашек, ведь когда общаешься через Skype или Zoom, никто не видит, что на вас надето ниже талии), косметика не расходуется, походов в кино и на работу нет, кофе с собой не купишь, бензин или просто проездной не нужен, на день рожденья с подарком не пойдешь, вечеринку не организуешь. Наконец, все домашние дела приходится делать самому, не пользуясь услугами клинеров и нянечек.

Но не все так можно сделать, нам с супругой, например, после осенне-зимнего сезона куртки и прочую одежду в химчистку отдавать надо…

В моем окружении немало людей, которые планируют сразу после открытия границ отправиться путешествовать. За последние годы они привыкли пару раз в год куда-нибудь ездить — за рубеж или по Украине, вполне бюджетно, но это уже стало укоренившейся привычкой. Никто не хочет превращаться в средневекового жителя, вся жизнь которого проходила в пределах двух-трех деревень, а в город он выбирался только на ярмарку.

Когда карантин будет снят, весь этот отложенный спрос выплеснется за пределы городских квартир, быстро восстанавливая сферу услуг и розничную торговлю.

Здесь надо учитывать и некоторые перекосы: наибольшие накопления за период карантина сформируют те, на ком не лежат тяжким грузом платежи по потребительским кредитам, расходы на еду, аренду квартиры и коммунальные платежи. То есть более обеспеченные люди. Именно они (хотя, конечно, не только) и обеспечат эту сжатую пружину отложенного спроса.

Есть еще один фактор, на который указывают специалисты, работающие на стыке психологии и экономики. Пандемия вызовет снижение ожидаемой продолжительности жизни, а это приведет к некоторому перераспределению трат. Благодаря COVID-19 многие осознали, что какой бы здоровый образ жизни ни вел, тебя может накрыть невесть откуда взявшаяся внешняя угроза, от которой трудно застраховаться. В экономическом смысле следствием становится смещение распределения семейного бюджета между сбережениями и потреблением в сторону потребления.

Так формируется потребление, перенесенное из будущего в настоящее, — ускоренное, скажем так. Сложно сказать, в какой степени это коснется именно Украины. Но, в конце концов, мы же не изолированы от мировых трендов.

Далее, на экономике наверняка скажется эффект господдержки. Конечно, Украина — не Европа и не США, где очень сильна сейчас государственная поддержка бизнеса и граждан. (В США, например, единовременные выплаты составят 1200 долл. на человека — это сверх пособий по безработице. В Германии бездетные работники получают компенсацию от государства в размере 60% от потерянных доходов из-за сокращения рабочих часов, работники с детьми — 67%.)

В Украине на экономике скорее положительно скажутся налоговые каникулы для бизнеса, послабления со стороны контрольных органов, а также госзаказ — на что угодно для разных предприятий, лишь бы работа была. Уже прозвучала инициатива отправлять безработных на ремонт дорог, — кто-то в правительстве решил воспользоваться рецептами Франклина Рузвельта 90-летней давности.

Возможно, поможет нашей экономике и снижение Нацбанком учетной ставки. Оно, по идее, должно привести к падению ставок по кредитам для бизнеса и по другим видам кредитов, включая потребительские (а это тоже стимулирование спроса). Впрочем, в нашей стране это вопрос, скорее, политический.

Куда больше Украине следует рассчитывать на возобновление экспорта рабочей силы. Проще говоря, на то, что наши соотечественники-заробитчане снова отправятся в Европу. И все предпосылки к этому есть. Франция, Польша, Испания, Великобритания — все они уже заявили, что не справятся (особенно в строительстве и сельском хозяйстве) без низкоквалифицированной рабочей силы из Восточной Европы.

И последнее в этом перечне: одной из предпосылок экономического роста (не самой значимой, но все же) может стать то, для чего экономисты придумали термин "экономика одиночества". Уже сейчас карантин и другие ограничительные мероприятия дали резкий рост посещаемости онлайн-кинотеатров и сервисов онлайн-игр, платформ для совместной удаленной работы и обучения онлайн.

Использование всего этого очень быстро сформирует у людей привычку, которая останется и с окончанием карантина и эпидемии. То есть уже развился новый сегмент бизнеса, который не исчезнет с возвращением людей к нормальной жизни.

Кроме того, многие бизнесы, оперативно перешедшие на дистанционную работу, скорее всего, в значительной мере продолжат существовать онлайн. Офисы станут менее актуальны, начнется новый расцвет фрилансинга и работы "по домам". А это повлечет за собой изменение потребительских паттернов и развитие новых сервисов, не только компьютерных и коммуникационных.

Карантин уже дал толчок развитию онлайн-продаж, владельцы украинских маркетплейсов стали богаче, а многие другие бизнесмены начали присматриваться к этому сегменту. Вероятно, стоит ожидать появления новых сильных игроков еще до конца года — тех, которые захотят составить конкуренцию "Розетке" и Prom.ua. Наконец, коммерческая медицина (и соответствующие страховые услуги) тоже пойдет в рост, ведь люди воочию увидели, что полагаться на старую постсоветскую систему не стоит.

Особое мнение: ставка на машиностроение

В свою очередь, украинские промышленники уверены в том, что драйвером роста украинской экономики может стать машиностроение. Перспективы аграрного сектора несколько туманны: он ориентирован в основном на экспорт, а там в ближайшие пару лет объемы продаж, возможно, и будут расти, а вот доходы — точно нет. Что же касается машиностроения, то тут Украина может выиграть за счет формирования и насыщения внутреннего рынка.

Однако для этого промышленности нашей страны придется пережить системную трансформацию. После 2014 года у большинства промышленных предприятий радикально изменилась структура рынков сбыта. Теперь же следует ожидать еще более фундаментальных изменений. Придется делать на внутреннем рынке то, чего не сделали прежде. Например, Украина так и не начала производить железнодорожные вагоны или станки для Евросоюза. Ждали, когда в Украине появится спрос на вагоны, когда кто-то придет и сделает внутренний заказ. Но никто не пришел. Хотя вскоре выяснилось, что, например, аграриям очень нужны хопперы-зерновозы.

Теперь выход на внешние рынки будет сопряжен с еще более серьезными трудностями. Чтобы претендовать в новых условиях на долю рынка Евросоюза, нужно, например, сертифицироваться, провести стандартизацию продукции украинского машиностроения, что довольно сложно и дорого.

Также должно, наконец, заработать Экспортно-кредитное агентство. Одновременно государству неизбежно придется определиться с собственной политикой протекционизма — борьбы с импортом. Понятно, что это трудно совместимо с поддержкой экспорта, но вот китайцам последние несколько десятков лет это как-то удавалось.

Теперь и Украина должна будет определить конкретные статьи импорта, которые для нее наиболее существенны, и думать, как локализовать соответствующие производства. То есть понять, что надо сделать, чтобы максимальная часть добавленной стоимости формировалась в Украине.

Машиностроители в этих условиях претендуют на особое внимание со стороны государства, мотивируя это тем, что их отрасль является драйвером спроса на металлургическую продукцию — трубы, колеса, стальной лист и прочее. То есть машиностроение создает длинную цепочку добавленной стоимости. К тому же продукция машиностроения будет очень востребована в случае активизации в Украине инфраструктурного строительства. А это классический, еще времен Великой депрессии, рецепт выведения страны из экономического кризиса.

Андрей Поливода.