Киевская Русь - Украина

В начале июня ZN.UA писало о намеченной в Украине кардинальной перестройке оборонно-промышленного комплекса (ОПК) и в частности о создании в структуре исполнительной власти Министерства развития стратегических технологий и инноваций, а впоследствии и Агентства передовых оборонных исследовательских проектов (на базе Государственного научно-исследовательского института информатизации и моделирования экономики). Как задумали реформаторы ОПК, новое министерство должно функционировать уже через три месяца, а полное оформление реформы — еще через 12 месяцев.

Специалисты отрасли и наблюдатели уже обозначили важность намеченных преобразований в ОПК, известно также, что его подкрепило твердое президентское "да". Но, как водится, результаты всякого "великого почина" зависят от множества нюансов и особенно от фигуры главного исполнителя.

Момент техносилы

В условиях "ручного" перевооружения армии в течение шести лет войны, растущего потока технологических новинок внутри самого ОПК и перманентной российской угрозы реформа явно необходима. Более того, именно такого формата ожидали с 2014 года. Как представляется, реформа должна преследовать две ключевые цели: усиление возможностей построения национальной обороны за счет активного, системного перевооружения в первую очередь армии, и обеспечение эффективного технологического роста оборонной промышленности. Это фундаментальные основы, без создания которых все остальные элементы реформы ОПК могут оказаться как минимум второстепенными. А в худшей версии — эфемерными и напрасными. Ведь вследствие господства стихийности и спорадичности усилий по перевооружению, в последние шесть лет в Вооруженные Силы попало слишком мало новых технологий, а государством не было заложено перспектив устойчивого технологического роста. А возникшие проблемы с финансированием отечественных ракетных программ в ходе формирования Гособоронзаказа-2020 четко продемонстрировали высокие риски хаотичного перевооружения и отсутствия системного подхода. Потому что на практике формирование и реализация военно-промышленной политики государства означает защищенность приоритетов и поиск возможностей создания условий для качественного перевооружения армии как главного института сдерживания внешней агрессии. С акцентом на новые украинские технологии.

Осознанно повторяем этот пресловутый акцент на новые оборонные технологии Украины, пытаясь превратить его в мантру для власти. Причиной этого является наше полное понимание и поддержка военного ведомства в части решений по обоснованному импорту. Являясь по сути лоббистами закупок украинского, мы не можем игнорировать необходимость поставить во главу угла интересы армии. И понимание того, что оперативно "закрыть" критические направления можно лишь при помощи импорта. Дискуссия о конкретных направлениях импорта — не предмет этой статьи, но в интересах всех структур власти, имеющих отношение к вопросам национальной безопасности страны, сбалансировать поддержку национального с вопросами импорта.

А еще одним из движущих мотивационных стимулов преобразований является очевидное барахтанье страны-агрессора в собственных технологических амбициях. В 2020 году государство Россия проиграло космос частной компании Илона Маска, признало несостоятельность своего "суперсамолета" Су-57, подписало смертный приговор танку "Армата", расписалось в несостоятельности платформы "Бумеранг" и многих других проектов. А еще РФ получила сокрушающий санкционный удар по пышному проекту "Суперджет-100" (где около 80 % комплектующих — западного производства). Публично объявив об устрашающих планах создания стратегических ударных беспилотников, ни один из трех мегапроектов Россия не довела до конца. Предупредительным выстрелом и предвестником технологического коллапса государства прозвучал взрыв жидкостного ракетного двигателя во время испытаний новой ракеты "Буревестник" в августе 2019 года, вызвавший гибель семи человек и резкое повышение радиационного фона. Напомним, что хотя "Росатом" кивал на повреждение радиоизотопного источника питания, ряд специалистов выдвинули более смелое предположение о том, что форсированные и наспех организованные испытания ракеты привели к повреждению малогабаритного ядерного реактора. Так или иначе, состязание с США по решению задачи создания нового гиперзвукового оружия складывается не в пользу России. А нынче даже традиционные партнеры стали как минимум осторожны с Москвой: Дели отказался от проекта совместного военно-транспортного самолета, Китай резко урезал заказы…

Какой здесь важный урок для Украины? Во время явных проблем, испытываемых развязавшей войну путинской Россией, и действительно феноменального всплеска военных разработок в Украине, резонно говорить об организации технологического скачка. Направленного на выстраивание многоуровневой защиты от агрессора, в которой новые оборонные технологии могут стать одной из основных опор асимметричного противодействия потенциальному разворачиванию Кремлем масштабной военной кампании.

Построение системы технологического роста

О формах построения системы в стране говорить нелегко. Поскольку ресурсов в разы меньше направлений, представляющихся приоритетными. Тем не менее, выверенное администрирование может позволить создать такую конструкцию, которая вовлечет в процесс ресурсы частных и иностранных инвесторов, а государственные ассигнования направит в первую очередь на развитие нескольких перспективных технологий, имеющих стратегическое значение. А также стимулирует развитие ряда некапиталоемких технологий с условно короткими циклами. В последнем случае — тех, что уже оформлены в перспективные образцы, но для доведения их до серий нужна государственная организационная роль (особенно, когда центральные позиции в их создании занимают частные предприятия).

Как представляется, конструкция должна состоять из нескольких технологических ярусов или уровней.

Итак, первый, самый высокий ярус — общегосударственный. Результатом его должно стать выведение новым министерством совместно с Министерством обороны трех-четырех государственных целевых программ по созданию конкретных видов нового оружия, которые получили бы приоритетный статус и финансировались безотносительно формирования гособоронзаказа. Эти программы или их часть могут быть капиталоемкими и рассчитанными на несколько лет, но лишь в том случае, когда появление такого оружия способно стратегически усилить оборону государства.

Второй ярус — уровень холдингов, которые будут формироваться на базе дивизионов "Укроборонпрома". И новых консорциумов, скорее всего, на основе государственно-частного партнерства или вовсе частных — под решение очень конкретных задач. Роль государства здесь будет в формировании таких задач и обеспечении гарантий поддержки будущих закупок (или как минимум поддержки экспортного потенциала, если государственный холдинг привлекает частные компании в качестве разработчиков или поставщиков элементов нового вооружения). Сразу хотелось бы обозначить: к началу работы нового министерства искусственное образование в виде "Укроборонпрома" должно стать историческим эпизодом государства. Решение заниматься развитием тех или иных технологий (или вооружений) этого уровня могут принимать руководители холдингов или корпораций. Роль государства должна сводиться к координации работ, содействию в привлечении частных предприятий и непосредственной организации самих государственно-частных (частных) консорциумов под конкретные задачи, а также определению возможностей участия государства в подготовке новых производств. Опять же, стоит подчеркнуть необходимость полноценного участия в этом процессе Министерства обороны и обязательного согласования ним тех направлений, которые являются важными для обеспечения ВСУ.

Наконец третий ярус — компетенция отдельных предприятий, КБ, НИИ, университетов, предприятий частного сектора. Кроме инициатив самих предприятий важно с самого начала предусмотреть внутри создаваемого министерства плодотворную работу подразделения по развитию перспективных технологий (собственно на его фундаменте запланировано создание Агентства передовых оборонных исследовательских проектов) с задачей определения совместно с соответствующими структурами Минобороны ориентиров технологического развития на будущее. Другими словами — постановки задач на будущее. Именно таким образом в США организовано развитие оборонных технологий, которое Пентагон осуществляет через DARPA — Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США.

В заключение несколько слов о кандидатуре нового вице-премьера — министра нового профильного министерства. Ведь успешные реформы делают конкретные люди, поэтому выбор будущего руководителя оборонной промышленности — дело, по деликатности сродни тонкому Востоку. Тем более, как в любом сложном деле, никто не застрахован от ошибок и конфликта интересов.

Без сомнения, это должен быть идеолог и апологет развития отечественного ОПК. Досконально разбирающийся в циклах жизни вооружений и военной техники. Понимающий внутренний мир армии, потому что диалог с военным ведомством не должен превратиться в жесткий дискурс. Имеющий опыт управления подобными оборонно-промышленными или военными структурами. Наконец патриот, содействующий разумному балансу между военным импортом и ассигнованиями в развитие отечественных технологий.

Набор качеств представляет собой сложный конгломерат. Но такие люди в стране имеются, в том числе и в уже опубликованном списке из пяти-шести кандидатов. Как кажется, сегодня очевидных преимуществ нет ни у кого из них, а ожидаемое на этой неделе решение президента будет эмоциональным, на уровне интуиции.

Но дело стоит усилий, потому что такая реформа, в случае ее реализации, даст настоящий толчок для высокотехнологичного перевооружения ВСУ и обеспечит устойчивый технологический рост в стране. Когда Украина находится в состоянии войны с гораздо более сильным противником, именно создание мощной обороны должно стать ключевым приоритетом. Для оперативного — в течение года-двух — создания отечественного оружия асимметричного противодействия. Направленного, конечно, на сдерживание противника и отказ его от дальнейшей агрессии. Такие технологии в государстве существуют. Нас должен поддерживать тот факт, что маленькие упорные нации в войнах часто побеждали сверхдержавы — за счет асимметричных действий. В смысле — вынуждали их отказаться от реализации политических амбиций военным путем.  

Валентин Бадрак, Директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения.

АВладимир Горбулин