Борьба с коррупцией и посадки казнокрадов были одними из основных лозунгов двух Майданов. Политики, пришедшие к власти на революционной волне, декларировали проведение масштабных преобразований. На практике все свелось к копированию западных рецептов противодействия коррупции и имитации реформ силовой вертикали. Почему антикоррупционные органы вместо выполнения основных функций, систематически оказываются в эпицентре политических скандалов, а также о том, чем отметились НАБУ, САП и НАПК в 2020 году, читайте в материале "Апострофа".
Гамбит Татарова
Один из ключевых политических вопросов уходящего 2020 года: зачем Национальное антикоррупционное бюро (НАБУ) "полезло в бутылку", начав "копать" под заместителя главы Офиса президента (ОП) Олега Татарова? Ответ напрашивается только один: чтобы обратить на себя внимание.
Стоит напомнить, что Специализированная антикоррупционная прокуратура (САП) и Национальное агентство по вопросам предотвращения коррупции (НАПК) были созданы после Евромайдана при активном участии американских и европейских партнеров. Вместе с Высшим антикоррупционным судом (ВАКС) они должны были сформировать единую систему противодействия взяточничеству и кражам бюджетных денег. Все вроде красиво, но на практике антикоррупционные органы стали инструментами политических разборок, а эффективности в поимке воров не наблюдается.
И тут подвернулся удачный повод напомнить о том, что они все же занимаются ловлей топ-преступников. В Офисе президента вначале не могли решить – что им делать: или защищать Татарова, атакуя Сытника (что нельзя, по причине его защиты со стороны западных партнеров), или "слить" Татарова, что привело бы к весьма негативным последствиям – свои бы увидели, что руководство их не защищает, а значит можно сдавать руководство. Круговая порука. В результате на Банковой пошли на половинчатые меры: Сытника не тронули, но дело забрали. Впрочем, решение прокуратуры забрать дело у НАБУ, передав его в Службу безопасности Украины, сыграло в пользу Сытника, у которого теперь всегда есть возможность развести руками и сказать – видите, не дают работать…
"Суверенный" Сытник
Началу процесса по Татарову со стороны НАБУ предшествовало заявление замглавы ОП о том, что Артем Сытник не имеет морального права занимать должность руководителя Бюро. Почему Татаров решил атаковать Сытника и его компанию? Очевидно, знал о готовящемся против себя деле.
Впрочем, аргументов для критики директора НАБУ хватает и без Татарова. Артем Сытник в 2019 году был признан судами коррупционером – из-за отдыха в Ровенской области, который ему в "добровольно-принудительной" форме оплатил местный предприниматель. Эффективность НАБУ – на нуле. И кроме скандалов, которые часто устраиваются для отвлечения внимания, в Бюро не могут ничем похвастаться.
В конце августа Конституционный суд Украины (КСУ) озвучил вердикт, в котором признал назначение Сытника на должность незаконным. Власти, опасаясь конфликта с правительствами стран "Большой семерки", пошли на разработку специального "переходного закона", который позволит Артему Сытнику "рулить" Бюро до назначения нового руководителя. Как отмечают эксперты, поддержка внешних игроков, пусть и временно, наделила главу НАБУ "иммунитетом" не только против решения КСУ, но и желания народных депутатов принять более жесткие нормы по отношению к НАБУ.
"Артем Сытник обладает "внутренним суверенитетом", его фигура экстерриториальна по отношению к украинской власти. Он в ближайшие месяцы, скорее всего, усидит в кресле, хотя его фигура стала слишком "токсичной". Но рискну предположить, что в течение следующего года Банковая попробует договориться с Западом о назначении другого "Сытника". То есть формально это будет новая персона во главе НАБУ, но ориентированная на западных партнеров", - отметил в беседе с "Апострофом" руководитель Украинского института политики Руслан Бортник.
Артем Сытник
Вместе с тем, в политической среде циркулирует информация, что господин Сытник ориентируется не только на американцев, но также имеет поддержку со стороны прежней "прокурорской гвардии". В СМИ называют имя бывшего прокурора Киевской области Александра Гардецкого, который активно помогал Артему Сытнику, когда тот служил в надзорном ведомстве под его руководством. Предполагается, что Александр Гардецкий содействовал карьерному росту Артема Сытника (перевод из Кировоградской областной прокуратуры в Киевскую область).
Сомнительная эффективность
Украина лидирует среди стран европейского континента по количеству антикоррупционных органов, но при этом наша страна в мировом рейтинге восприятия коррупции стабильно находится в "хвосте" списка рядом с Кыргызстаном, Джибути и Азербайджаном.
Экс-заместитель Генерального прокурора Алексей Баганец в ходе недавней научной конференции, посвященной вопросам противодействия коррупции, заявил, что правоохранительная вертикаль в большей степени занимается имитацией бурной деятельности. По его словам, детективы НАБУ в прошлом году расследовали 2364 уголовных производства, о подозрении сообщили 401 фигуранту.
"Такие цифры вызывают у меня сомнения. На сайте НАБУ, когда я заходил, значился 221 подозреваемый, в их отчетах видел 153 подозреваемых. Но и это не главное. Более красноречивым свидетельством ухудшения результативности деятельности новосозданных антикоррупционных (НАБУ и САП – "Апостроф") органов является тот факт, что в прошлом году (вы только вдумайтесь!) ими было направлено в суд только 67(!) обвинительных актов, что почти аналогично показателям 2018 года и в три раза меньше, чем в 2017 году. Для меня эта цифра (67 актов – "Апостроф") является мизерной, потому что она составляет только 16% от общей численности завершенных детективами НАБУ производств", - отметил Алексей Баганец.
По его сведениям, среди указанных обвинительных актов только 10 были подписаны на основании "чистой" коррупционной статьи 368 Криминального кодекса (получение должностным лицом неправомерной выгоды).
"Даже невооруженным глазом видно, что антикоррупционные органы за время своего существования, в основном, продолжают выявлять и расследовать наиболее простые формы коррупции, эпизодические факты. Борьба с коррупцией именно в организованных формах, в высших эшелонах власти, где она и существует, в большинстве своем фактически не ведется", – добавил Алексей Баганец. В качестве аргумента он привел данные о том, что в 2019 году НАБУ и САП завершили только одно (!) расследование, в котором фигурировала организованная группа злоумышленников.
Как отмечают специалисты, нередко дела, заведенные за коррупцию, касаются относительно небольших взяток или мизерных (на фоне общих потерь бюджетов, о которых речь пойдет ниже) сумм ущерба. В итоге общество раздражено отсутствием громких посадок и отчетов о возвращении в бюджет крупных сумм.
"В обществе существует мощный запрос на суровые судебные приговоры для взяточников и казнокрадов. Для ВАКС это в некотором смысле проблема, так как не всегда коррупционера судят именно за те факты, благодаря которым он "прославился". Суд рассматривает материалы и доказательства, которые удалось собрать следователям. Вдобавок, по моим наблюдениям, ВАКС настроен против адвокатского сообщества, и, порой, встает на сторону обвинения. Хотя суд должен действовать нейтрально, обеспечивая состязательность процесса", – говорит в беседе с "Апострофом" глава Совета адвокатов Киевской области Петр Бойко.
ВАКС
Справедливости ради стоит отметить, что и адвокатское общество часто ведет себя не очень корректно, устраивая сознательные затягивания уголовных дел. Метод простой: приходит к клиенту, подозреваемому в коррупционных деяниях, группа адвокатов, начинает ознакомление с материалами дела, что может занимать несколько месяцев, после чего берет самоотвод. Затем приходят новые адвокаты – и начинают изучать документы, после чего уходят. И так до бесконечности…
Миллиардные потери
Коррупция – не только украинская проблема. Воровство бюджетных денег имеет место даже в развитых странах. Основная проблема в размахе и негативном макроэкономическом эффекте.
"Украина из-за коррупции теряет большие суммы. Около 45-55% экономики находится в тени, но даже анализ "видимой части" показывает, что потери от контрабанды составляют 120-150 млрд гривен ежегодно. Еще около 70-80 млрд гривен каждый год теряется на контрафакте. Потери бюджетов всех уровней от коррупционных деяний совокупно составляют приблизительно 15-20 млрд долларов (!) в год. В таком свете эффективность всех правоохранительных органов (НАБУ, САП, МВД, СБУ, прокуратуры и так далее) приближается к нулю. У нас скорее посадят того, кто от безысходности украл мешок сахара, чем того, кто ограбил страну на миллионы гривен", – заявил "Апострофу" глава Комитета экономистов Украины Андрей Новак.
Часть наблюдателей настаивает, что при Владимире Зеленском воровать стали меньше. Прогресс хотя бы в том, что глава государства, в отличие от предшественников, лично не связан с "мутными схемами".
"Для меня очевидно, что президент Зеленский не зарабатывает на должности. Есть проблема коррупции, связанная с экономической деятельностью государства. Особенно на строительстве и ремонте дорог. Но в целом нужно признать, что тут есть прогресс. По той информации, которая поступает ко мне, известно, что "откаты" стали меньше и строится действительно много. Поэтому в этом "коррупционном секторе" негативный эффект вряд ли превышает 0,5% ВВП", – сказал "Апострофу" экономический эксперт Украинского института будущего Даниил Монин.
Западные мотивы
Первые пару лет после Евромайдана были наполнены политическим романтизмом. Тогда некоторым казалось, что достаточно переименовать милицию в полицию, создать украинский аналог ФБР (Госбюро расследований), сформировать НАБУ – и высокоуровневой коррупции в стране придет конец. На практике все сложилось далеко не так.
Невзирая на слабую результативность при расследовании коррупционных правонарушений, на Западе продолжают поддерживать НАБУ и САП. В Вашингтоне и Брюсселе надеются на прогресс в их работе, но после того, как получится переломить через колено украинские элиты. Получается замкнутый круг: НАБУ и САП создавались как инструмент "переламывания" этих элит, но на выходе Бюро засосало в эту систему – та же коррупция и политизация похоронила эти органы. А вместе с этим - и хотя бы призрачную надежду на то, что в Украине действительно пройдут кардинальные изменения.