Что происходит в отношениях между министром обороны Андреем Тараном и начальником Генштаба Русланом Хомчаком? Может ли Министерство обороны Украины возглавить женщина? Смог бы Владимир Зеленский остановить аннексию Крыма в 2014 году? И что нужно для объединения Украины? На эти и другие вопросы в эфире программы "Расклад Кулинича" на Апостроф TV ответил генерал Вооруженных сил Украины СЕРГЕЙ КРИВОНОС.
- Появилась информация, что Главнокомандующий ВСУ, начальник Генштаба, командующий Воздушных сил и бывший командующий Медицинских сил подают иск на министра обороны. Журналист Юрий Бутусов говорит, что по материалам министра обороны ГБР возбудило ряд производств. Кроме того, говорят, что все эти люди не могут поделить коммерцию в оборонном секторе. Что происходит?
- На самом деле это позор. Реальный позор для нашей страны. Мы видим, что на седьмом году войны военное руководство страны не находит порядка в своих отношениях. Самое главное, кто больше виноват, пожалуй, пусть определяет старший начальник. Те материалы поданы в суд, их будут рассматривать.
Вопрос в том, что есть орган, который стоит за всеми этими процессами и отвечает непосредственно за национальную безопасность и оборону. Это в первую очередь заместитель председателя Офиса президента по национальной безопасности и обороны. Он должен был эти вопросы контролировать и не допустить, чтобы эти проблемы были вынесены на обсуждение общества.
Не знаю, как где, но я думаю, что в Кремле с нас очень сильно смеются. Это как раз прекрасная информационно-психологическая операция, которую мы сделали собственными руками украинских военных. Это большая проблема. Кто-то должен подбирать кадровый состав, контролировать их взаимоотношения и, при необходимости, своевременно влиять. Личные проблемы и служебные не должны смешиваться.
- По словам Бутусова, одна из конфликтных тем - это использование военной авиации в коммерческих целях. Таран якобы запретил это, чтобы не тратить ресурс техники, а Хомчак якобы настаивает, что запрет на коммерческие рейсы лишает армию средств, поступающих в спецфонд. Они просто делят деньги? Как это все происходит?
- Я не видел документов, поэтому я не могу это комментировать.
Я знаю генерала Тарана и генерала Хомчака лично и не хотел бы становиться на чью-то сторону, не зная конкретных обвинений и доказательств. Пусть они, используя свои служебные положения, разбираются. Я так понимаю, если они уже подключили суд, вопрос заключается в том, что лично они не смогли найти контакт. Офис президента, который отвечает как раз за нормальное положение в наших Вооруженных силах также, не смог своевременно это проконтролировать и вмешаться в процесс.
Пожалуй, впервые произошла такая ситуация. У предыдущего руководства Вооруженных сил также не всегда были четкие взаимоотношения друг с другом на уровне министров и тогда еще начальника Генштаба - главнокомандующего. Однако все это никогда не выносилось, и система от этого не страдала. А сейчас страдает имидж страны, имидж армии и вся система, потому что те, кто окружает руководство этих структур, являются заложниками ситуации. Это внутренняя клановая война, и ничего хорошего для Вооруженных сил она не приносит.
- Говорят, что их хотят пригласить на профильный комитет парламента, чтобы выслушать. Удастся что-то сделать?
- То, что это будет рассматриваться на комитете, очень хорошо. Но, видимо, должен еще кто-то докладывать из Офиса президента, кто также за это отвечает. Комитет - это очень важный орган, но он не занимает роль третейского судьи и не осуществляет эти "мирить - не мирить". Кто-то допустил эту ситуацию. Тот, кто отвечал за бесконтрольность служебных отношений руководства Вооруженных сил.
- На фоне этих событий в разных Telegram-каналах начала появляться информация о возможной смене министра обороны. Звучало даже имя народного депутата от "Слуги народа" Ирины Верещук. Как вы вообще относитесь к тому, что Минобороны в Украине может возглавить женщина, ведь международная практика показывает, что это вполне возможно?
- Что касается кандидатуры Верещук, я не хочу комментировать слухи.
Андрей Васильевич Таран еще в должности. Степень вины одного и другого не определена. Поэтому мне не очень корректно это комментировать.
Да, история показывает, что в Европе уже давно женщины могут выполнять обязанности министров обороны. Но опять же, исторический пример показывает, что есть определенный неконтакт в той же Германии между министром обороны и Вооруженными силами Германии.
- В интервью программе Axios на платформе НВО Зеленский заявил, что если бы он был президентом в 2013-2014 годах, он бы не сдал Крым. Вы в 2014 году руководили штабом Высокомобильных десантных войск. Уже в феврале вы готовились к высадке в Крыму, эта операция должна была начаться в начале марта, но... Как вы думаете, если бы тогда президентом действительно был Зеленский, все бы произошло как-то иначе?
- Операция должна была начинаться не в начале марта, а пройти в течение февраля. Это была операция по усилению военного присутствия Украины на территории Крыма. Там планировалось задействовать не только подразделения Высокомобильных десантных войск и полка Спецназначения. Там должны были применяться многие подразделения и виды Вооруженных сил Украины.
Этот план начал действовать только на первом этапе, а второй и третий не вступили в силу. Что касается высадки, то мы не должны были высаживаться. На тот момент Крым еще был неоккупированной территорией Украины. Военные были готовы, но решение не было принято еще при руководстве Вооруженными силами при власти Януковича.
- Но как тогда трактовать заявление Зеленского?
- Желание заявить о том, как бы оно было, это очень хорошо. Однако обратно уже не отмотать. В моем понимании, надо не жить прошлым, а думать о настоящем и будущем. Что мы должны сделать? Что мы не сделали за последние полтора года, чтобы ускорить вопрос возвращения Крыма?
Блокирование украинской военной части российскими военными, Крым, 2 марта 2014 года
- У вас есть ответ на этот вопрос? Я уверен, что вы его себе задаете.
- Я этот вопрос задаю себе давно. Я четко вижу, каким образом это можно осуществить и надо было осуществлять. Вопрос заключается в том, что это многоуровневая операция, которая состоит не только из военного компонента - это в первую очередь экономические и политические компоненты. Сейчас этот вопрос не просто так поднимается. Есть попытки манипулирования в СМИ относительно возможного захвата территории Херсонской области с целью решения со стороны РФ проблем по воде. Идет такая подача, что там практически все умирают без воды.
- Вы имеете в виду эту проблему с водоснабжением в Крыму?
- Абсолютно. Перекрытие Северо-Крымского канала - это, пожалуй, один из основных аспектов, на котором пытаются играть. Скажите, пожалуйста, мы видели хоть один официальный документ на уровне МИД России в МИД Украины? Нет. Обращалось руководство России? Я не помню, если честно. Поэтому это опять же один из элементов информационно-психологической войны - манипуляция, что мы кому-то должны что-то давать. Не мы пришли в Крым, а к нам в Крым пришли. Вода, которую мы подавали этим каналом, из нашего Днепра. Это попытка повлиять на наше политическое руководство, чтобы изменить ситуацию с поставками воды в Крым.
Даже если мы условно примем это решение и откроем плотину, то вода никуда не потечет. Перепад воды между Новой Каховкой, где начинается канал, и городом Керчь, где он заканчивается, составляет более 80 метров. Вода идет по отдельным участкам и перекачивается через шлюзовые камеры и насосы. Даже если все работает, наполнение Северо-Крымского канала проводится не раньше, чем за две недели. А то и за большие сроки. Зимой вода постоянно спускалась, проводилось огромное количество инженерных работ по улучшению состояния канала. С марта ежегодно вода закачивалась и начинала поступать на территорию Крыма.
Возникает вопрос: Российская Федерация проводит какие-то мероприятия, вкладывает средства и человеческий ресурс в восстановление инфраструктуры канала? У меня нет такой информации.
- Они хотели опреснять морскую воду, продолжать бурить скважины.
- Бурить скважины - это временный выход. Рано или поздно вода там закончится. Плюс есть огромная проблема с крымской водой - она достаточно специфическая и соленая.
- Леонид Кравчук заявил, что вопрос Крыма и Донбасса можно было бы выносить на референдум. Как вы относитесь к такой идее?
- Это его личная позиция. Задаю вопрос: а что господин Кравчук в свое время сделал, чтобы этой проблемы не допустить? Именно частично и его вина заключается в том, что касается положения по Крыму и по Донбассу. Это в свое время не принятые им меры, когда он был первым президентом. Именно он отказался в 1993 году, когда Черноморский флот мог полностью зайти под нашими флагами в Черное море. Это он отказался от ядерного статуса Украины, как государства. Его вклад в наше ослабление достаточно большой, я уже не говорю о потере и разграблении Черноморского пароходства.
То, что он сейчас предлагает - это затягивание процесса говорением. Он не видит никаких других выходов из этой ситуации и пытается снять свою неспособность организовать процесс и вынести его на уровень говорильни, чтобы сказать: "Это не я, это народ".
- Чем тогда руководствовались все главы нашего государства? Почему мы с начала 90-х годов не расходились с Россией? Мы боялись этого "старшего брата"?
- Давайте посмотрим, кем был Леонид Кравчук до того, как стал президентом Украины? Какие должности он занимал? Они были на уровне определенных чиновников КПСС. Мы понимаем, чтобы выйти на такой уровень должностей, человек во многих случаях должен был переступать не только через себя, но и через свои основные принципы. К сожалению, это так. Других не допускали. На разных уровнях в других республиках со стороны Москвы формировалась ситуация так, что "старший брат" всегда прав. Младший брат делал все, что скажет старший. Есть понимание, что за годы СССР часть населения Украины перестала быть воинами и стала рабами, и они стали слушать, что скажет "старший брат".
Леонид Кравчук
К сожалению, эта проблема до сих пор существует. Если раньше во времена гетьмана Хмельницкого количество воинов было значительно больше количества крестьян и "рабов", то со временем количество воинов снизилось. Было выращено не одно поколение рабов. Не их вина, что они такими стали. Их такими сделала система. Наша задача сейчас - уменьшать количество рабов и увеличивать количество воинов. По духу, в первую очередь.
- Каким образом формировать дух воина, а не раба?
- Если мы хотим получить поколение воинов, давайте работать с собственными детьми, внуками и выращивать из них воинов. Должна быть выстроена система национально-патриотического воспитания молодежи и вообще населения Украины. Если нет программы, которая бы объединила все население Украины, кто-то делает это за нас. Поэтому у нас до сих пор идет разделение по территориям, кто-то рассказывает о юге Украины, западе или востоке. Но мы все украинцы. Задача номер один - как можно быстрее сделать мононацию.
Наши соседи - поляки - после Второй мировой войны не имели такой мононации, как сейчас. Но за 70 лет они воспитали новое восприятие себя, как нации поляков со своими ценностями - идеологическими и националистическими. Исторических примеров достаточно. Надо просто заниматься этой проблемой.
- Как этим заниматься, когда есть политики, которые поддерживают Кремль. Мы воюем, но есть люди, для которых Россия не агрессор. Как тут говорить о патриотическом воспитании?
- Если бы они были на Донбассе, я думаю, у них было бы меньше вопросов. Они бы не пытались сказать, кто брат, а кто не брат. К сожалению, на территории Украины, где не было войны с РФ, есть сомневающиеся люди. На территории Донбасса люди четко определились. У них черное или белое. Там либо за Россию, либо за Украину, вот и все. Люди видят, кто приходил, кто воевал и кто стрелял.
- Но есть области, которые находятся недалеко от линии соприкосновения. И во многих регионах по итогам местных выборов победу разделили местные политические проекты и "ОПЗЖ". И там, наверное, точно люди не совсем понимают или чувствуют, кто же брат и агрессор.
- Какое количество населения участвовало в местных выборах?
- Вы сейчас говорите о низкой явке?
- Именно.
- Но результат на табло.
- Верно, но время показывает, что это может измениться. Улучшений я не вижу, но, возможно, чем хуже, тем лучше в определенных моментах, чтобы у некоторых быстрее наступило прозрение. Только бы это прозрение не было кровавым. Это самое страшное. Я бы не хотел, чтобы за счет таких манипуляций внутри страны росло применение друг к другу силовых методов. Мы же демократическая страна, или же заявляем, что мы демократическая, но бедная страна.
Задача номер один для власти - объединить страну и вести людей за собой, а не просто рассказывать, что завтра будет хорошо. Для того, чтобы завтра было хорошо, сегодня мы должны работать над военной силой, и экономической силой. Военные без сильной экономики не смогут стать сильными, поэтому это многовекторные задачи.
Надо поднимать вопрос и международной поддержки, и политической поддержки, и консолидации общества перед единственной проблемой. Наша проблема заключается в том, что в стране идет война, а о ней забыли. Давайте напомним. Это как раз предыдущие годы информационной бездеятельности государства по освещению реалий врага, который пришел на нашу территорию.
- То вы бы подумали над предложением насчет должности министра обороны?
- Вы знаете, я в сказки не верю. Мне уже раз предлагал это тогда еще не президент Украины. Тогда я отказался, потому что на тот момент моя позиция и взгляды были немного другими. Со временем все меняется. И мы меняемся. Однако беда на территории нашей страны почему-то увеличивается. Поэтому все возможно.