Украина до сих пор не готова к открытой войне с Россией. Но если она состоится, то украинские войска победят, потому что они стали лучше как количественно, так и качественно, и мы защищаем свою землю. Об этом в программе "Все по беспределу" с Роксаной Руно на Апостроф TV рассказал Герой Украины, офицер Главного командного центра Генерального штаба Украины, начальник Киевского военного лицея имени Ивана Богуна, генерал-майор ИГОРЬ "СУМРАК" ГОРДИЙЧУК.
- 14 октября мы праздновали День защитников и защитниц Украины. Вы же в лицее воспитываете этих защитников и защитниц. Как вам этот процесс?
- По стратегии результаты есть. За пять лет, имею честь отчитаться, наконец-то мы по количественным показателям вышли на отметку "хорошо". На "отлично" очень трудно, а "хорошо" - это когда почти 90% наших выпускников поступают в военные учебные заведения. Чтобы "отлично", нужно 100%, мы работаем над этим. Сейчас мы работаем над качеством, уровнем подготовки, пока есть "удовлетворительно" с плюсом.
За эти два или четыре года - можно начинать обучение с 8-9 класса в Боярке или сразу в 10-11 прийти к нам в Киеве, нам необходимо сформировать, воспитать, научить, подготовить, а в некоторых случаях перевоспитать, и подготовить их к поступлению в высшее военное учебное заведение. Но тут срабатывает и обратная сторона агрессии. Война много беды приносит, но и уровень патриотизма растет. Сейчас в армию не могу сказать, что суперочередь, но в этом году впервые за много времени во всех военных вузах нет ни одного вакантного места.
Здесь положительную роль сыграло еще гендерное равенство, девушек много приходит. Сейчас вопрос только в том, чтобы девушки хотели идти туда, где больше всего нужно Вооруженным силам.
- А где нужно больше всего?
- Механизированные, танковые, ракетные, артиллерийские, десантно-штурмовые - то есть более боевые части.
- То есть времена, когда женщина идет в военные медики или в повара, прошли?
- Да, большая потребность людей в боевых подразделениях. И в этом заключается гендерное равенство как составляющая евроатлантической интеграции. Врачи всегда нужны, и до пандемии, и до войны. Им всегда найдется работа, но это один-два человека. Один может быть юристом, еще один финансистом, больше не надо. Нам не нужен юридический или финансовый батальон, для них нет работы. У нас есть батальон механизированный, танковый, артиллерийский дивизион, ракетный, десантно-штурмовой, морской пехоты. Я говорю: "Девочки, выбирайте". Других вариантов нет. Вас 20 человек, только одна может быть юристом, не две и не три.
- Давайте больше о женщинах. У вас третий набор в этом году. Кого вы тогда не добрали? Сколько девушек учится?
- У нас физической возможности нет набирать больше 20-25 человек - это максимум.
- Что выбрали, кроме юриста, финансиста и врача условно?
- Скажу из положительного опыта: две наши девушки учатся в Национальной академии сухопутных войск. Они уже командиры отделений, лучшие физически и интеллектуально, и являются примером для ребят.
По моему мнению, не надо разделять нормативы для женщин и мужчин. Есть норматив для воина, где написано штурман вертолета или капитан корабля, или командир огневого взвода, независимо от того, женщина это или мужчина. Есть паспорт должности, есть функциональные обязанности.
- Сексисты в нашем обществе говорят, что женщины в армии - это что-то неприемлемое.
- Это наследие совка, тоталитарного режима. Я евроатлантическую интеграцию поддерживаю полностью, просто у меня опыт есть. Я учился и в Канаде, и в США, и проходил службу в Афганистане почти круглый год. Принимал участие в миротворческой миссии. Принимал участие в формировании Украинско-польско-литовской бригады. Там также начинали с 2-3 девушек, а потом их количество увеличилось до 20. Они по этой дороге идут. По стратегии это правильно, теперь по тактике только дополнительные методические приемы, психологические мероприятия.
- Девушкам труднее у вас в училище?
- Труднее чем парням. Но в этом третьем наборе, думаю, будет легче, потому и отбор был лучше, и уже подготовились наши воспитатели, учителя, психологи. Мы учли некоторые недостатки.
- Драки есть? В армии "дедовщина" - отношения выясняют не только вербально, а и в морду дать могут. А девушки как?
- Было, я такое впервые услышал и увидел. К сожалению, есть единичные случаи "бабовщины", как мы говорим. Но это минимально. У нас конкурс большой, мы сразу таких отчисляем.
- Женщина-генерал, или женщина-министр обороны Украины - это возможно у нас?
- Думаю, да. Просто надо пройти весь путь в армии. В евроатлантическом сообществе действует ротационная система, там правильно все сделано. У нас из-за экономической, материальной и финансовой несостоятельности и проблем трудно это сделать. Женщина - командующий Медицинских сил - это вообще без вопросов. Но чтобы командовать военными силами, она должна пройти путь командира роты, взвода и так далее.
- Ваш опыт связан с одной из кровавых страниц войны 2014 года. Вы с вашими бойцами тогда захватили Саур-могилу и долгое время ее удерживали. Я могу только догадываться, какой ценой и кровью это далось вам и вашей семье. Эти дети понимают, к чему их готовят? Что война может быть такой, армия - это не только жить в казарме. Украина в войне. Как у вас изменилось отношение к этому с вашим боевым опытом?
- Большинство моих воспитанников знает о войне не только с телевизора или интернета. Это "дети войны", как я их называю. Их родители или братья, или друзья, близкие родственники, или знакомые участвовали непосредственно в боевых действиях. Они понимают риски. Это сознательный выбор. Если это не сознательный выбор, мы, где можем, исправляем. Мы говорим: "Если это выбор вашей жизни, то все будем для вас делать, чтобы вы не ошиблись".
Я их учу выживать в прямом и в переносном смыслах. В прямом - выжить даже в мирное время, чтобы меры безопасности не нарушали. В переносном - чтобы не было двоечников. Я говорю, что на войне последнюю двойку ставит пуля врага, вы должны быть подготовленными. Поэтому готовим, тратим все усилия. Опыт есть, в частности, и горький.
- Участники АТО говорят, что в 2014 году Украина не была готова к широкомасштабным военным действиям. Политики были не готовы.
- Не были готовы. Мы тогда по Крыму считали, потому что Путин использовал не только регулярную армию, но и бандитов, титушок, зэков и других. Их было более 10 на одного. То есть если бы мы десантировались в Крыму, то была большая вероятность того, как в Луганске, когда сбили самолет. Была такая угроза. Все равно, даже если бы мы 100-200-300 человек имели, то очень маловероятно было бы надеяться на преимущество. Даже на Саур-могиле было 7-8 на одного. Я уже не говорю о психологической составляющей, об уровне подготовки.
- Не были готовы, потому что такие масштабные спецоперации и наступления, наверное, не один месяц готовятся?
- Вы правильно говорите. Не было идеологической готовности, где Украина - превыше всего. Сейчас моя цель, чтобы все наши курсанты были на 100% искренними патриотами и сторонниками евроатлантической интеграции, Майдана, Революции Достоинства. Чтобы они любили спорт, потому что это помогает выжить, чтобы учили английский язык и были порядочными гражданами.
Я говорю всегда: "Ребята, если вы не будете подготовлены, то вы не сможете задачу выполнить. Вы по идеологии супер, но есть четыре составляющие: идеологическая, психологическая, интеллектуальная и физическая". Идеологическая сомнению не подлежит, здесь на 100%. Психологическая - надо готовить.
- Объясняется ли недостатком идеологической подготовки до 2014 года большое количество предателей, которое мы получили во время войны?
- Да. Мы за себя, за Вооруженные силы, не переживаем, а за другие силовые структуры - да.
- За какие?
- За Министерство внутренних дел, за Службу безопасности Украины. Я не уверен, решатся ли они, но, чтобы не получилось второго Крыма. Наши Вооруженные силы были готовы больше выполнять задачи. Но, например, судебная система на 80% руководствуется Московией. Провопохоронительная - не охранительная, а правопохоронительная - процентов на 50%. Там, где молодые пришли, они не должны, а где старые кадры, я бы им не доверял. Этот вопрос к компетентным органам, пусть проверяют. Но я бы их не брал.
- Почему поступать в военные вузы стало престижным? Война привлекает? Извините, но на войне ты можешь потерять здоровье и даже жизнь, это не просто работа с 9 до 18.
- Там немного больше материальная составляющая и финансовая, даже имеются надбавки. Но все же идеология определяет и патриотизм. Есть у нас этот казацкий дух. Я говорю о Вооруженных силах, где я компетентен, где я со многими держу связь. Идеология в Вооруженных силах супер. По стратегии все делается правильно. По тактике плюс-минус, есть много вопросов. Но они больше финансовые, особенно, что у нас зарплаты ниже, нет надбавок, у нас должностного жилья нет. Контракт закончился, трудно удержать, а офицеры и сержанты - это фундамент.
- Относительно патриотизма, мы видим, что сейчас идет процесс над кумом Путина и сторонником "русского мира" Медведчуком. Мы движемся в правильном направлении?
- Стратегия держится. Они никуда не денутся, потому что наша военно-патриотическая составляющая все равно победит. Вопрос только цены и времени. Украина победит, мы докопаемся до каждого. Просто нам практически никто не помогает, мы все делаем сами. Украина сама. А декламации Западом нашей поддержки, не знаю, может и помогают, но их санкции декоративно-патриотические.
- Но есть Россия - агрессивное государство с ядерным арсеналом. И говорить, что Украина один на один, без помощи, ну это...
- Поэтому мы и стремимся в НАТО. Мы готовимся к вступлению, но надо, чтобы НАТО было в голове, мы боремся за сознание украинцев. Сейчас примерно половина за вступление в Альянс, когда началась агрессия - было 25%. И мы дойдем до 90%, когда НАТО будет в украинском народе. У нас народ свободолюбивый, трудолюбивый, но очень инфантильный. Но идем мы правильно.
Штаб-квартира НАТО в Брюсселе
А куда они идут, за что они борются - Путин и Московия? Они борются за прошлое, за Советский Союз. Кто нападал на СССР? Никто, он сам умер. Так же и Московия развалится сама - на нее никто не нападает. Она развалится сама экономически, если будут реальные санкции. На Союз были наложены реальные санкции за Афганистан, затем Чернобыль помог, сухой закон, эмбарго. Он просто стал нежизнеспособным. Московия без Китая - это пустота. Сейчас она бросает рабочую силу на все китайские кредиты. Но будущего нет.
- А за что, по вашему мнению, боролся Путин, когда напал на Украину?
- За Советский Союз, за империю. Без Украины Московия не империя. Почему он так за Беларусь взялся? Но Беларусь потеряла сначала экономическую независимость, а затем гуманитарную, информационную, когда продала все телевидение, весь язык. Так что им сейчас защищать? Им нечего защищать. У них нет ничего своего, все русское. Экономика русская, все акции скуплены. А нам есть что защищать. Да, мы очень пострадали, но у нас 90% всего можно восстановить и сохранить. 90% людей сохранить. Трудно сохранить более взрослое поколение, где ментально Советский Союз.
- А меняется отношение молодежи к "совку"?
- Конечно. Они такого не понимают, бороться за это не будут. Они выросли в свободной стране, они видят свои преимущества, это влияет.
- А как бороться за молодежь на неконтролируемой территории? Мы можем как-то это молодое поколение переманить, учить?
- Да, есть отдельные квоты для поступления молодежи с оккупированных территорий в украинские вузы. Они приезжают, даже у меня в лицее были. Они перерегистрировались здесь в Киеве или области, но они из Луганска, Донецка, Крыма. Мы их обучаем.
- А вы говорите, что людям с той территории не доверяете.
- Я говорю о правоохранительных структурах. Кто не предал присягу, переехал и начал работать в МВД и СБУ уже на подконтрольной территории. Но их надо проверять, потому что они должны были там защищать родину. Они ее не защищали. Они бросили все на произвол судьбы и скрылись. Вы там все профукали и сейчас здесь подрываете нам боевую готовность.
- А как дети из этих неконтролируемых территорий?
- С детьми проще, потому что они не такие. Это ребенок, пластилин, он не сформирован, а в процессе формирования. Их можно быстро убедить, показать преимущества, чтобы работало критическое мышление. Надо учить их анализировать. Просто им надо не только рассказать, а показать жизненные примеры.
У меня были группы добровольцев, где были те, кто смог прорваться из Крыма, Луганска и Донецка. Они были лучшими воинами, потому что они сознательно вырвались, понимаете? Они могли там остаться, но они вдвое или втрое больше патриоты. Они были в оккупации, но вырвались и пришли: "Мы будем защищать, дайте нам оружие, дайте нам снаряжение, дайте подготовку". Так же и дети, которые выехали сюда.
- По вашему мнению, такая необъявленная, неназванная война была ошибкой или вынужденной мерой?
- Вынужденная. Мы не готовы к открытой войне даже сегодня. Конечно, если будет открытая война, мы биться будем до конца. Победим, но будут потери. Почему мы боремся сейчас за это национальное сопротивление, за территориальную оборону? Я имел честь принять участие в формировании Украинской-литовско-польской бригады, у них там настоящая территориальная оборона. Там каждый хутор, село, каждый дом подготовлен к обороне. Если россияне туда пойдут, под ними земля будет гореть. Они не боятся, они подготовлены. И нам надо это делать в Украине. Кроме того, еще граница с Беларусью добавилась.
- Это серьезное направление угрозы?
- Да. Поэтому надо уделять больше внимания территориальной обороне. Сейчас это делается. Чем больше будет народ подготовлен, тем меньше угрозы. Я думаю, самым тяжелым был 2014 год. Если бы Путин мог, он бы шел дальше. Он просто не может, недостаточно сил. Они посчитали, какими будут потери. Мы тогда теряли людей, но на одного нашего у них было в десятки раз больше потерь. Были дни, когда мы уничтожали до ста российских военных.
- Потому что вы на своей земле.
- Да. И сейчас будут гораздо большие потери. И нас больше стало - и по количеству гораздо больше, и по уровню подготовки.