Киевская Русь - Украина

Боже та Київська Русь-Україна - понад усе!

Информационный портал   email: kievrus.ua.com@gmail.com


28.03.2024

Подивись в мої очі, враже
Герб Украины

Участник боев за Иловайск Тарас Костанчук рассказал о том, как армия и добровольцы оказались в котле. ВИДЕО ("IV власть")

16:57 28-01-2016

18 января несколько десятков участников боев под Иловайском, преимущественно из батальона территориальной самообороны «Донбасс», во главе с командиром роты Тарасом Костанчуком, провели акцию протеста под зданием Администрации Президента. Бойцы требовали провести расследование и наказать виновников Иловайской трагедии, называя среди таковых бывшего министра обороны Гелетея, а также главу генштаба Муженко и генерала Литвина.


21.01.2016

костанчук

После окончания протестной акции мы поговорили с Тарасом Костанчуком, принимавшим участие в битве за Иловайск, чтобы узнать точку зрения непосредственного участника тех событий. Ниже мы публикуем рассказ Костанчука, а также видеозапись, на которой он поясняет, как проходили бои за город, окончившиеся крупным поражением украинской армии и вторжением в Украину российских регулярных войск.

— На момент начала Иловайской операции я был в статусе командира штурмовой группы. В Курахово нас собрал командир батальона Семен Семенченко и сказал, что перед нами ставится задача взять Иловайск. 6-7 августа мы выдвинулись туда. Через Старобешево мы направились в ставку Хомчака, которая находилась фактически в 7 километрах от Иловайска. Из добровольцев подтянулись мы, «Шахтерск» и «Азов».

«Донбасс» прибыл первым, поговорили с Хомчаком про дальнейшие действия. Он рассказал, что отправил несколько разведгрупп, чтобы узнать, какое количество людей обороняет укрепрайон. Но разведгруппы вернулись ни с чем. На подходе к Иловайску их обстреляли, и они повернули назад, не выполнив задание. Хомчак сказал нам, что у него есть только непроверенные данные о том, что в Иловайске находится около 100 ополченцев. Он предложил нам отправить свою разведку, чтобы уточнить эту информацию.

Тогда мы решили пойти и устроить разведку боем, как мы уже делали раньше в Попасной и Лисичанске. Передвигаясь под прикрытием брони и одновременно с тем прикрывая бронетехнику, мы решили потихоньку двигаться до первого огневого контакта, пощупать врага, посмотреть, насколько плотным будет ответный огонь, чтобы иметь представление о силах противнрика. 10 августа утром мы выдвинулись колонной на Иловайск. «Донбасс» шел по центру, сзади по флангам пошли «Шахтерск» и «Азов». Мы дошли до виадука, где стоял «секрет» из нескольких ополченцев со стрелковым оружием и АГС. Они стали обстреливать нас, но мы их перебили и стали продвигаться дальше. В качестве трофея нам достался бронированный минивэн «Фольксваген» «Ощадбанка», на котором они передвигались.

Дальше дорога поворачивала под острым углом. За ним уже были видны здания, находящиеся в черте Иловайска и бетонный блокпост на въезде в город. К нему я отправил разведгруппу, оказалось, что блокпост пустой. Вскоре разведгруппа вернулась назад в панике. Они рассказали, что лесополоса перед въездом в Иловайск буквально кишит от количества людей. При подходе они сделали туда выстрел из подствольного гранатомета, после чего началось движение и стало видно, что в «зеленке» вырыты окопы, спрятанные под маскировочными сетками.

В ответ по нам открыли шквальный огонь. После этого стало понятно, что там не 50 и даже не 100 человек. Батальон «Шахтерск» развернулся и убежал стразу, никого не предупредив. Мы поняли, что не можем двигаться вперед и тоже повернули назад.

Параллельно случился и другой эпизод. У БМП, который нас сопровождал, кончился боекомплект, и я отправил группу назад за боеприпасами. Однако по дороге у виадука, где мы уже вступали в бой, они наткнулись на вражескую ДРГ и попали по огонь. В этом бою мы потеряли троих человек убитыми (в тот же день под Иловайском погиб супруг нардепа Татьяны Черновол — Николай Березовой — ред.). Боевики отступили, бросив у моста 50 килограммов взрывчатки. Стало ясно, что они планировали подорвать виадук, но не успели этого сделать.

Я понял, что они, видя какая колонна зашла, решили уничтожить мост, чтобы не дать технике отойти. А затем шквальным огнем уничтожить колонну. Если бы план удался, нам бы пришлось бросить всю технику и пешим порядком отходить через поля и лесополосы. Стало понятно, что у них там собрано достаточно сил, и есть четкое понимание того, что они делают. Они понимали, что отрезав путь нескольким сотням бойцов, смогут уничтожить их, таким образом я сделал вывод, что у них были в городе очень серьезные силы.

 

Сюжет о неудачной попытке штурма Иловайска. В конце ролика комментарий Тараса Костанчука

До этого мы не сталкивались с подобным. Прежде все ополченцы, с которыми мы вступали в огневой контакт, действовали одинаково. Сначала они долго стреляли из всего, что у них было. Затем бросали все оружие и убегали. Так было, к примеру, в Луганской области. Настоящего боя, так чтобы они упорно продолжали сражаться под нашим натиском, до Иловайска не происходило.

Под Иловайском мы попали на россиян, которые приняли бой и сражались совсем иначе. Как позже выяснилось, это были кадыровцы. Позже мы столкнулись с ними в уличных боях. Слышали, как они кричат «Аллах Акбар». По тому, как они вели бой, сразу было понятно, что это профессиональные военные, а не оборванцы и казаки, с которыми мы сталкивались в Лисичанске и Попасной. Они знали городской бой, выставляли снайперские гнезда, прятались в канализационных люках, откуда выпрыгивали и вели по нам огонь.

 

Мы вернулись назад и доложили о том, что произошло, Хомчаку. Мы поняли, что в лоб Иловайск взять не получится, что они укреплены. Следующие несколько дней мы обдумывали, что делать дальше. После этого к нам подошли дополнительные силы ВСУ, в том числе танки и артиллерия. 15 августа Хомчак сообщил нам, что ВСУ окружают Иловайск, и теперь не только с запада от города, но и с востока есть наши опорные пункты с бронетехникой, которые готовы отрезать дорогу на Харцызск и препятствовать подходу подкрепления с севера.

После этого мы пошли на захват Иловайска. Из бронетехники у нас было четыре БМП, мы пустили их вперед, чтобы они нас прикрывали, и стали наступать на Иловайск с запада. На подступах к городу столкнулись с огневыми «секретами», но быстро их погасили. Затем вошли в западную часть города, которая состояла в основном из частного сектора. Там встретили сопротивление, но погасили его, потеряв одного человека убитым. Эта часть Иловайска была нами зачищена без проблем. Мы дошли до здания школы и закрепились там. Свою задачу батальон «Донбасс» выполнил на 100%, ни у кого не было к нам претензий.

19 числа была поставлена новая задача. Я взял группу из 86 человек, и мы перешли через рельсы в центральную часть города. Там мы дошли до комендатуры. По дороге захватили в плен автобус с «ополченцами», а также нарвались на засаду — пулеметное гнездо и АГСника. По нам открыли огонь, Семен Семенченко и еще четверо бойцов получили ранения. Ответным огнем мы уничтожили противника, но дальше завязались тяжелые уличные бои. Мы столкнулись с чеченцами, с крыши нас стали обстреливать снайперы. В бою мы понесли потери. Было понятно, что на этот раз нам противостоят опытные и бесстрашные военные.

В это же время со стороны Харцызска в Иловайск прорвалось подкрепление боевиков — БМП и грузовик с личным составом. Тогда мы поняли, что прикрытия с севера больше нет, и наши это направление больше не контролируют. У нас стал заканчиваться боекомплект, кроме того, стало заклинивать оружие от интенсивного боя. Я отдал приказ отходить. Вся группа вышла назад к школе, но по дороге я получил ранение в голову и остался в центре города вместе с еще одним раненным бойцом, у которого была прострелена нога. Меня спасла каска. Пуля пробила ее, но потеряла скорость, изменила траекторию и попала в голову плашмя. Не пробила череп.

Оставшись в Иловайске, мы спрятались в одном из домов. Нас укрывал один из жителей города, поддерживающий Украину, пока мы приходили в себя после ранений. Я остался в Иловайске, переждал там все бои, и выехал из города через несколько недель после того, как все закончилось, через Донецк, переодевшись в гражданскую одежду.

Наши отошли к школе и держали оборону в западной части города несколько дней — 21, 22, 23 августа. А потом ребята из других подразделений передали нам, что к Иловайску от границы прошла российская колонна, и мы вот-вот попадем в окружение.

24 августа Хомчак доложил министру обороны Гелетею, что в Донбасс зашла российская армия, что мы попадаем в кольцо и запросил разрешения на отход. Однако Гелетей приказал нам не паниковать и оставаться на позициях. В это время в Киеве как раз проходил военный парад. В последующие два дня, пока мы сидели там и ждали приказов, россияне укрепились, пристреляли артиллерию, и Иловайск оказался в надежной ловушке.

Сегодня мы говорим: дайте нам точную картину того, что произошло. Какой информацией вы обладали? Чем руководствовались? Но они отвечают: совершенно секретно. Мы просили: нанесите удар! Если бы нам вовремя прислали подкрепление, россияне сами бы попали в котел, оказавшись между нами и подошедшими силами. И тогда ситуация развернулась бы по-другому. Мы бы просто закрепились и не давали им отходить.

 

Тарас Костанчук рассказывает о боях за Иловайск

Но никто этого не сделал. Стали договариваться. Нам сообщили, что президент договаривается с президентом, чтобы нам дали возможность выйти. А военные ничего не делали! Нам сказали, что не было резервов. Что когда россияне вошли, началась паника. Но ведь есть конкретные люди, ответственные за это, которые допустили эту ситуацию.

Есть и другая проблема. Все мы были в Иловайске, как резервисты. Из-за этого многие теперь не могут получать военные пенсии. Если военнослужащий, который был отправлен туда хотя бы на один день, и был там ранен, до конца жизни будет получать военную пенсию, то резервист ничего не получит. Нонсенс в том, что резервиста вообще нельзя по закону отправлять в зону боевых действий. А нас отправили, и тогда никто не стал задавать вопросов. Всего туда было отправлено 1475 резервистов Национальной гвардии. Это три батальона.

Мы добиваемся ответов на наши вопросы, добиваемся справедливого расследования, добиваемся выплат ветеранам боевых действий, но до сих пор никаких результатов нет. Очевидно наверху ждут, когда те события окончательно забудутся.