01.02.2016
В центре Липецка стоит памятник Петру Алексеевичу.
Правда, не Порошенко, а императору Петру I, в 1703 году приказавшему построить здесь металлургический завод, и таким образом основавшему город.
На площади Петра Великого пусто. Возможно, потому, что утро выходного дня. А, может, потому, что на улице минус двадцать. Газоны, наверное, зеленые летом, заметены снегом почти по колено.
Впрочем, главная изюминка этого города расположена не здесь.
Чтобы добраться до нее, нужно пройти мимо Нижнего парка - здесь, кстати, стоит памятник радикальным революционерам из организации "Народная воля", и сами жители Липецка с нотками гордости в голосе говорят, что это единственный в мире памятник террористической группировке.
Далее надо выйти на улицу Советскую. Если в нескольких сотнях метров повернуть направо, то сразу за мостом через реку Липовку можно встретить бюст Сталина. Его в прошлом году поставили возле своего офиса местные коммунисты. Мэрия приказала в течение суток снести бюст, но, кажется, не слишком настаивала на своем.
Но мы идем по Советской дальше. Выходим на площадь Победы и проходим мимо строя "валютчиков", которые предлагают более выгодный курс обмена, чем Сбербанк за углом. Проходим центральный рынок, который местные называют Белым домом, поворачиваем на проспект Победы и проходим еще несколько кварталов.
Теперь мы не только увидели значительную часть достопримечательностей Липецка, но и дошли до главной из них - по крайней мере для украинцев. Между жилыми домами и небольшими магазинчиками перед нашими глазами предстает параллелепипед с огромной вывеской Roshen. Это - Обитель #зрады, Липецкая кондитерская фабрика.
Белый дым
Мой таксист, Владимир Иванович, кажется, знает о Липецке все. Ему хорошо за 60, на своей побитой жизнью, но не другими машинами, "Волге" таксует уже 35 лет.
По дороге к фабрике рассказывает историю предприятия: "При Союзе там был четвертый хлебозавод, но хлеб там не пекли - булочки, бублики, дребедень всякую. А потом в одном цехе начали делать конфеты. У меня там девчонки знакомые были, так все время выносили".
В 2001 году в Липецк пришел "Рошен". С этого же года на фабрике работает ее нынешний гендиректор Олег Казаков.
"Насколько я знаю, они пытались сначала купить другие фабрики, в областях, граничащих с Украиной. Но везде акционеры или администрация отказывали. А здесь москвичи, которые владели пакетом акций, продали", - говорит он в своем офисе.
Из трубы над его предприятием идет белый дым. То есть оно работает. Хотя нравится это явно не всем.
"Прекрасные и вкусные"
"Моя жена их конфеты не берет принципиально", - мрачно говорит Владимир Иванович.
"Почему?"
"А что, непонятно? После всего того, что произошло, могут и отравы накидать. Мы "Красный октябрь" берем".
Если бы эти слова услышала Анжела Карцева, начальница цеха, в котором производят конфеты "Шалена бджілка" или, как их здесь называют, "Бешеная пчелка", она бы назвала Владимира Ивановича "не слишком умным человеком".
"Конфеты у нас прекрасные и вкусные", - уверенно говорит она.
Карцева - симпатичная женщина лет тридцати. Много улыбается, особенно, когда вспоминает о масштабной модернизации, которую на липецкой фабрике запустил украинский инвестор. После прихода "Рошен" в Липецк объемы производства здесь выросли более чем в десять раз. Здешние мощности Олег Казаков сравнивает с двумя винницкими фабриками "Рошен" вместе взятыми.
"Мы тогда фактически жили на работе. На выходных приезжали, запускали новые линии. В 2013 году наконец-то вышли на полную мощность, набрали новых людей, такие планы были..." - ностальгически вспоминает Карцева.
"А потом началось", - улыбка с ее лица исчезает.
Есть ли кукловод?
Проблемы у "Рошена" в России начались, как ни странно, еще задолго до начала киевского Евромайдана.
Летом 2013 года Роспотребнадзор объявил, что нашел в продукции компании, которая поставлялась из Украины, вредное вещество бензопирен и запретил ввозить украинские конфеты в Россию. В "Рошен" заявили, что никаких официальных документов, которые бы свидетельствовали о нарушениях, не видели, но запрет на импорт Москва так и не отменила.
Затем конкуренты из холдинга "Объединенные кондитеры" обвинили липецкий "Рошен" в нарушении законодательства об авторском праве. Тогда на фабрике прошли обыски, а ее имущество впервые арестовали.
В конце концов, это дело удалось уладить, выплатив конкурентам в общей сложности более 270 млн рублей. Но тут на сцену вышли налоговики. По результатам четырех проверок они предъявили предприятию претензии более чем на 840 млн рублей (примерно 280 млн гривен). Часть имущества фабрики снова была арестована.
"Мы не можем его отчуждать, но никто не запрещает нам производить на нем конфеты. Мы это и делаем", - говорит директор Олег Казаков.
Фабрика отвергает претензии налоговиков и ведет с ними сразу четыре суда.
Спрашиваю у Казакова, не считает ли он, что все проблемы, с которыми столкнулось его предприятие в течение последних лет, как-то связаны между собой.
"Фактически - нет. Но что происходит на самом деле, есть ли над всем этим какой-то кукловод - не буду делать предположений, не знаю", - отвечает он.
Спад
За последние два с половиной года объемы производства на фабрике упали в два с половиной раза.
Здесь прошли массовые сокращения - из 1800 работников "на пике" сегодня работают лишь 800.
По словам Олега Казакова, главная причина спада - это все-таки запрет на ввоз украинской продукции "Рошен". Дело в том, объясняет он, что в Липецке производят в основном недорогие конфеты - например, плиточный шоколад или конфеты в коробках здесь никогда не делали.
Значительную часть ассортимента, с которым корпорация заходила в российские торговые сети, составляли дорогие конфеты с украинских фабрик. Сегодня столь широкого выбора потребителям Липецк предложить не может, вот и проигрывает конкурентам, объясняет Казаков.
Вторая причина, продолжает он, - экономический кризис, из-за которого дела идут плохо у всех кондитеров.
"Плюс, конечно, определенный элемент негативного отношения к марке тоже есть, - флегматично добавляет директор. - Но, думаю, его доля в нашем спаде - 10-15%".
"Люди разные бывают"
Многие в Липецке с ним бы поспорили.
Вот, например, киоск прямо под стенами фабрики. На нем - щит с надписью "Кондитерские изделия". Справа - эмблема липецкой фабрики. Слева - след от содранного кем-то логотипа "Рошен".
Продавщица не хочет представляться, но признает, что сорвать логотип пришлось, потому что "люди разные бывают".
"Угрожать не угрожали, но бывало такое, что идет человек, заглянет в окошко и бросит что-то вроде "Поубивать вас всех здесь за то, что этой нечистью торгуете". Вот и содрали от греха подальше ", - объясняет она.
Рядовые сотрудники фабрики, с которыми мне удалось пообщаться, также уверены, что корень всех проблем их предприятия - политика.
В условиях ухудшения украинско-российских отношений липецкая фабрика оказалась словно между двух огней.
В Украине для многих она стала символом двойных стандартов в исполнении владельца "Рошена", президента Петра Порошенко. С одной стороны, он называет Россию страной-агрессором и призывает международное сообщество расширять санкции против Москвы. С другой - ведет на ее территории бизнес и исправно платит налоги в российский бюджет, финансируя таким образом армию страны, которая, по его же словам, ведет против Украины войну.
Многие россияне тоже не питают к этой фабрике теплых чувств. Они говорят: прибыль от продажи производимых здесь конфет идет в карман Порошенко, а он наверняка финансирует из этих денег "карателей" из Нацгвардии или еще какого-нибудь "Правого сектора".
Строго говоря, правы и те, и другие. Да, липецкая фабрика платит налоги в российский бюджет - за последние три года она перечислила туда чуть больше миллиарда рублей (около 330 млн гривен).
Отправляет она средства и в Киев - в виде дивидендов, но здесь все немного сложнее. До поры, до времени дивидендов фабрика не выплачивала, говорит Казаков: все заработанное здесь вкладывалось в развитие местного производства. Но после того, как у фабрики начались проблемы, и ее активы начали арестовывать, владельцы заморозили все инвестиции в Липецк и перечислили средства, за которые планировали купить новые производственные линии и построить еще одну фабрику в пригороде, в Киев.
О какой сумме идет речь, ВВС Украина выяснить не удалось: в пресс-службе "Рошен" в Киеве заявили, что эти данные относятся к коммерческой тайне, и отказались сообщить хотя бы то, больше эта сумма или меньше объема уплаченных в России налогов.
Двести миллионов евро
А пока на улицах Липецка можно найти и тех, кто считает, что фабрику надо сравнять с землей и поставить на ее месте красивый фонтан, и тех, кто относится к ее работе нормально: мол, производит вкусные конфеты, дает работу местным, чего ее трогать.
Петр Порошенко уже заявлял, что хотел бы продать липецкую фабрику. Президент "Рошен" Вячеслав Москалевский даже назвал сумму, за которую корпорация была бы готова отдать свой липецкий актив, - 200 млн евро.
Сотрудники фабрики говорят, что сюда даже приезжали потенциальные покупатели. Россияне. Назвать их здесь не могут, потому что это запрещено соглашением о конфиденциальности.
"Я присутствовала, когда им показывали цех. Они были просто в восторге от санитарного состояния, от объемов производства. Говорили, что их три тысячи работников производят такой же тоннаж продукции, как наша тысяча", - вспоминает Анжела Карцева.
"Но после того, как наше имущество арестовали, все переговоры, насколько я знаю, прекратились. Никто не понимает, отстанут ли от него налоговики, если он купит эту фабрику, или нет", - сухо констатирует Олег Казаков.
Сам Петр Порошенко в марте прошлого года заявил: продать "Рошен" ему мешают российские власти.
Зато своим анализом ситуации поделились со мной простые жители города, с которыми я пытался пообщаться возле здешнего центрального универмага.
"Скажу тебе так: я в свое время работал в органах внутренних дел и знаю, что если бы эту фабрику там, наверху, хотели, так сказать, раскрутить, то уже бы давно дали команду "фас", - говорил мне пенсионер с клюкой. - Не делают этого - значит, договариваются".
А другая моя собеседница, которая, по ее словам, как раз шла заплатить за квартиру 8 000 из своей пенсии в 9 000 рублей (примерно 2 600 и 3 000 гривен соответственно), доверительно сказала: "Как бы там ни решилось с той фабрикой - главное, чтобы у нас не было Майдана, потому что в Кишиневе вон уже началось. А так, от нас же все равно ничего не зависит. На выборах ничего не зависит, и здесь ничего не зависит".
Инопланетяне
На самой липецкой фабрике к своей возможной продаже относятся скорее негативно.
"Думаю, такого инвестора, каким была корпорация "Рошен", в российской кондитерской отрасли просто не было и, вероятно, в ближайшее время не будет", - говорит директор Олег Казаков.
Не горят желанием отрываться от "Рошена" и рядовые сотрудники фабрики.
"Я считаю, что Порошенко проделал просто колоссальную работу, он создал просто поразительное фабрику. Но его действия как политика мне не понятны. Потому как бизнесмена я его поддерживаю, а как политика - скорее всего, нет. Или отношусь нейтрально", - говорит начальник цеха Анжела Карцева.
"У нас на фабрике никакой агрессии по отношению к Порошенко нет. Все хотят, чтобы производство работало", - говорит другая сотрудница.
Выходя из производственной зоны, замечаю автобусы, на которых нарисованы смешные инопланетяне, жующие конфеты: местные школьники могут посетить фабрику с бесплатной экскурсией.
Рядом - ряд солидных автомобилей. На них на работу приезжают сотрудники фабрики. В нескольких под лобовым стеклом висят георгиевские ленты.
"Если бы не Порошенко ..."
На следующее утро еду в Сенцово, деревню в десяти километрах от Липецка. На самом деле большая часть производства кондитерской фабрики сосредоточена здесь.
После того, как "Рошен" зашел в Липецк, здесь задумались о расширении производства: имевшаяся площадка была слишком мала для амбиций украинских кондитеров.
Поэтому они купили заброшенный склад сельхозтехники в Сенцове и превратили старую "коробку" в крупнейшую в России фабрику по производству карамели.
И вот я стою у огромного промышленного здания на окраине деревни. Здесь вывеска "Рошен" не красно-желтая, как в самом Липецке, а сине-желтая. В сильный мороз и прилегающая к ней территория, и вся деревня напоминает пустыню: только бродячие собаки лаем пытаются отвадить меня от фотографирования фабрики.
Признаки жизни появляются, если проехать по главной дороге дальше. На обочине стоит довольно большой супермаркет, к которому периодически откуда-то подходят и подъезжают люди.
"Раньше здесь маленькое такое сельпо было. А потом рапсовый завод построили, "Рошен" вот. И вполне "городским" магазин стал", - рассказывает мне всезнающий таксист Владимир Иванович.
У сельского супермаркета встречаю Надежду: ее сократили с сенцовской фабрики "Рошен" за считанные месяцы до пенсии, но она не обижается.
"Там работать тяжело, просто себе сидеть или стоять день не будешь. Но и платили хорошо. Нигде так не платили, как у нас", - смеется она.
"Ни разу зарплату не задержали. Как по графику - аванс, получка. Отпуска давали. А обеды вкусные были - три ассортимента второго, и для работников всего по 15 рублей (примерно 5 гривен) ", - вспоминает Надежда.
"Но потом, когда на Украине политика началась, то наши конфеты брать перестали. Начали говорить, что наши конфеты идут на войну. Тогда и сокращения начались. Если бы не Порошенко, то такого бы не было", - отчаянно машет рукой она.
Спрашиваю о фабрике в старенького дедушку, который не спеша подходит к магазину.
"Работа людям - я считаю, это люкс", - степенно говорит он, раскуривая папиросу.
Спрашиваю: а то, что производство принадлежит Порошенко, не смущает?
"Да хоть черту, лишь бы людям было хорошо. А не нравится Порошенко - стройте рядом свое, конкурируйте, делайте лучше, платите больше, я так считаю", - говорит дедушка и хитро улыбается.
Из магазина выходят двое молодых мужчин, каждый идет к своему джипу.
"Порошенковская фабрика? Да пусть работает, ради Бога. Мы же не фашисты какие-то: нам что Порошенко, что Лукашенко", - смеется один из них.
Другой ждет, чтобы его коллега отъехал, и говорит: "Я конфеты не люблю, я лучше пивка попью". Садится в машину, заводит ее. Из динамиков громко звучит какая-то российская попса, но мой собеседник тут же прикручивает звук.
"Но здесь ситуация такая. На "Рошене" платят тысяч 25-30. А по Липецку средняя зарплата - тысяч 12-15. Русский русскому так платит, понимаешь? Двадцатка, это если хороший рабочий. Поэтому если сюда придет русский...", - эмоционально говорит он.
Обрывает фразу на полуслове, нецензурно ругается и уезжает.
Святослав Хоменко.